— Наверное, китайские гены, — шучу я, но никто, к моему стыду, не смеётся.
— Время, Ар-р-р… — Долорес Михайловна кряхтит от нечеловеческого усилия, — …рсеньев! У нас очень мало вр-р-р…
Ушко застёжки с лёгким звоном отрывается и отлетает в окно.
— … емени…
Долорес Михайловна растерянно смотрит на пассатижи.
— Арсеньев! Делай как хочешь, только быстрее. Ты и так пол-урока занял.
Я киваю Валентину. Тот шмыгает носом, сцепляет руки за спиной и поднимает взгляд к потолку.
— Факт первый: настоящее имя моего деда — Гапоненко Сергей Викторович. Факт второй: он врач.
Моя левая бровь ползёт вверх от удивления.
— Он окончил медицинский. В столице. В Москве. Почти сразу пошёл на «Скорую». Там и служил больше тридцати лет. — Валентин переводит взгляд на кладбищенский холм. — Постригся в монахи он в сорок девять лет… это был 1995 год, когда умерла его жена, моя… получается, бабушка. Тоже врач она была. Это факт третий. В церкви ему дали благословение дальше ездить на «Скорой», и он ездил, пока позволяло здоровье.
В классе растекается молчание. Я мысленно одеваю отца Николая в форму, но даже в чертогах моего разума белый халат с трудом налезает на грузную фигуру.
«Скорая помощь»??? Да быть не может!
— Четвёртый факт вы все знаете. Он приехал в Северо-Стрелецк, и занялся возрождением Свято-Алексиевскиой пустыни. — Валентин кивает в подтверждение. — Конец.
Долорес Михайловна откладывает пассатижи и безуспешно пробует застегнуть-расстегнуть инвалидизированную молнию.
— Отдельное спасибо за краткость, Гапоненко. Из любопытства: почему «Николай», если «Сергей Викторович»?
— То есть? Постриг же.
— Да? Как интересно, — без особого интереса комментирует Долорес Михайловна.
— Постриг был в день Николая Чудотворца, — с некой злостью объясняет Валентин. — Вообще правильно к нему обращаться «Иеромонах Николай».
— Очень интересно. — Долорес Михайловна снова кивает и снова берётся за пассатижи. — Арсеньев?
Я округляю глаза.
ebooksa