Эфффект линзы

22
18
20
22
24
26
28
30

— Представь его. Видишь?. Серебристый он или черный… какие у него кнопки… какого размера экран… Классный, небось? — Я ухмыльнулся, наблюдая, как, закусив нижнюю губу, племянник Анны Павловны старательно воображает обожаемый ноутбук.

— Черный… и винт на п-пятьсот гигов! — Его лицо смягчила светлая, мечтательная улыбка.

— Как здорово, что тебе его подарили, правда? Например, тетя твоя… Вот так, приходишь домой — а он стоит на столе…

— Не, н-на диване…

Я кивнул, забыв, что за своими грезами он меня сейчас не видит. Рожица Женьки приняла благоговейное выражение.

— Ага. А теперь — другое представь, — мой тон за секунду из дружеского стал ледяным. — Ты ушел в школу, возвращаешься — а нет твоего ноутбука. Нет мечты твоей. И половину вещей твоих ценных, любимых, тоже вынес кто-то! Как тебе ситуация?!

Метельский тут же широко распахнул глаза и вздрогнул. Мне показалось, он готов заплакать: сделав расчет на его воображение, я не учел одного — степень его развитости. Видимо, мальчик «увидел» все настолько ясно, что теперь будто резко проснулся от приятного сна, оказавшегося не более чем фантомом.

— Тю…

— Вот так. Теперь понимаешь, что чувствует человек, который, придя домой, не обнаруживает в сумке любимый телефон? Не говоря уже о том, что мобильник может пригодиться совсем неожиданно, например, даже для того, чтоб спасти кому-то жизнь… или в пожарную позвонить… а ты его спер ради какой-то игрушки…

Мальчик тяжело вздохнул, не решаясь больше взглянуть мне в глаза. Может, немного грубовато. Но, как говорил один наш преподаватель, главное — «сочный» пример.

Еще немного поболтав с Женей, мы договорились, что воровать он, по крайней мере, сегодня не будет. Хотя бы до тех пор, пока я не изловлю для профилактической беседы его «старшего товарища» Сяву. Что ж, если что-то интересное эти двое и могут рассказать мне о загадочном Штыре, то, скорее всего, лучше в этом деле осведомлен именно Страхов.

Чуть позже, дождавшись начала урока, чтобы не привлекать лишнего внимания, я взял еще вчера приготовленное заявление об уходе и подался к Алле Ивановне.

Директриса, похоже, писала что-то важное, даже не взглянув, когда я, неуверенно пошатываясь, просочился в ее кабинет. Она быстро улыбнулась мне, вновь вернувшись в сурово-сосредоточенное состояние, и не удостоила взглядом протянутую ей бумагу.

— Кирилл Петрович, давайте попозже, пожалуйста. Сейчас никак не могу вас выслушать…

— Да я просто заявление принес, там нечего говорить.

Она сдвинула очки на кончик носа и внимательно осмотрела меня с ног до головы, вместо того, чтобы прочитать несколько коряво написанных строчек.

— Какое заявление? Вам отпуск нужен?

Я помотал головой.

— Я хочу уволиться.

— Хотите что?..