Эфффект линзы

22
18
20
22
24
26
28
30

— Слушай, начальник… Я ничего говорить не буду. Я никакого Литвиненко не знаю. А бабло в долг у нас давать не запрещено. Так шо не надо гнать…

Вовка обернулся ко мне с видом «А что я тебе говорил?» Наверное, если бы меня тут не было, разговор продолжился в менее мирном русле.

— Я точно знаю, что он был должен тебе тысячу долларов, — продолжил я. — И что он не успел их отдать…

— Не знаю.

— И что ты записываешь всех своих должников, суммы, даты…

— И что?

— А то, что сегодня с утра у тебя на хате проводят полный шмон, — ухмыльнулся Вовка. — И они найдут эту твою бухгалтерию. И вот когда обнаружится факт твоего знакомства с убитым незадолго до его смерти, а тут еще и мотив хороший… Я бы советовал тебе припомнить все сейчас. Потом будет хуже, это я тебе обещаю!

Штырь явно помрачнел, однако я взял на заметку, что при имени Лехи он не испытывает практически никаких эмоций, кроме удивления.

— Я ничего не знаю.

— Есть свидетели, готовые подтвердить, что вы с ним были знакомы. А еще они же могут подтвердить, что по твоей указке совершались нападения на тех, кто не мог вернуть тебе деньги.

О, а вот это похоже на страх! Его брови дернулись вверх, а глаза раскрылись немного шире. Штырь, надо отметить, несмотря на увлечение всякой дрянью, прекрасно владел своими чувствами и на то, чтобы снова нацепить маску непроницаемого пофигизма, ему понадобилось меньше секунды.

— Будем говорить? — Сидоренко уселся на край стола. — Как известно, содействие следствию может в значительной мере облегчить твою участь.

Вовка блефовал. Мы не вели протокол и ничего даже близко похожего на него. Впрочем, может, сейчас так поступают часто, не уверен.

— Ну да. Я это уже сегодня слышал.

— Ты же понимаешь, что доказать твою причастность к убийству будет не сложнее, чем к торговле наркотой, — вел дальше Сидоренко. — Но тут твои же показания могут многое изменить. Итак, Литвиненко занял у тебя деньги и отказался отдавать назад. И ты опять решил списать кому-нибудь долг за то, чтобы с ним разобрались?

— Нет, — тихо пробормотал Штырь.

— Значит, ты все-таки знал его?

Он искривил рот так, что стали видны клыки, будто собака, предупреждающая о возможности нападения.

— Я никого на него не натравливал!

— Вот. Уже лучше, — я придвинул стул к нему вплотную и уселся на него верхом, как сыщики в американских сериалах. — Зачем он брал такую сумму?