– Если дают работу – хватай ее зубами, друг мой. Ныне твой конкурент – четырнадцатилетний интернет-пользователь в пижаме, который выступает под ником Ниндзя-Истины-двенадцать и полагает, что проверка фактов осуществляется посредством чтения твитов предмета расследования. Страшись.
Заверив Стю, что позвоню Эндикотт, я повесил трубку.
– Нежданно-негаданно мы теперь можем вычислить Марлоу Хьюз, – возвестил я, раскачиваясь на стуле. – Не бывает таких совпадений. Кто-то где-то что-то ляпнул. Кто-то из тех, кого мы разговорили или подкупили.
Нора растерянно молчала.
– Со мной возжелала встретиться Оливия Эндикотт Дюпон.
Нора свела брови к переносице:
– Кто такая Оливия Эндикотт Дюпон?
– Сестры. Актрисы. Друг друга они ненавидели.
Таким манером Бекман всякий раз начинал любимейшую свою голливудскую историю – «Повесть о враждующих сестрах Эндикотт» – и последнюю фразу выпевал с такой ветхозаветной строгостью, что прямо чувствовалось, как сереют небеса, наизнанку выворачиваются тучи, а на горизонте туманом клубится черный рой саранчи.
При мне Бекман, окрыленный водкой и безраздельным вниманием студентов, покрытый испариной и занавешенный черными волосьями, излагал эту историю минимум раз пять – всегда в четвертом часу утра после очередного суаре. И я всегда внимал охотно – по двум причинам.
Во-первых, враждующие сестры вообще разжигают воображение. Как говаривал Бекман: «В сравнении с Марлоу и Оливией Эндикотт Каин с Авелем – просто братья Фаррелли»[62]. А не в пример прославленным войнушкам Бетт Дэвис с Джоан Кроуфорд, Лиз Тейлор с Дебби Рейнольдс, Оливии де Хэвилленд с Джоан Фонтейн и Анджелины Джоли с Дженнифер Энистон, яд, которым плевались друг в друга сестры Эндикотт, в прессу не попадал (ну, может, Билл Дакота в журнале «Голливуд Стар» изредка и наобум что-нибудь сказанет), и эта мертвая тишина лишь подчеркивала его явную смертоносность.
Во-вторых, невзирая на Бекмановы драматические таланты и его склонность все разыгрывать по ролям, будто он на сцене бродвейского «Недерландера», ни одна подробность не менялась – не возникало ни единого нового штриха или преувеличения. История уподоблялась драгоценному колье: раз за разом Бекман доставал ее из тайника, и ограненные, аккуратно оправленные детали во всем своем блеске неизменно составляли один и тот же узор.
Пять лет назад, едва начав расследовать Кордову, а попутно и Марлоу Хьюз, все факты я проверил. Марлоу Хьюз была ведущей актрисой, а на протяжении трех месяцев и женой Кордовы, звездой душераздирающего фильма «Дитя любви». Все имена, даты и топонимы безупречно подтверждались открытыми источниками, и в итоге я пришел к выводу, что немыслимая Бекманова повесть о враждующих сестрах, видимо, все-таки правдива.
Оливия Эндикотт родилась в апреле 1948 года, опередив свою сестру Марлоу Хьюз всего на десять месяцев.
Естественно, Марлоу Хьюз под таким именем не родилась. Родилась она Джин-Луизой (Джей-Эл) Эндикотт 1 февраля 1949 года в Токио.
Обычно люди являются в мир красными сморщенными троллями. Джей-Эл походила на ангела. Когда акушерка шлепнула девочку, дабы та сделала первый вдох, Джей-Эл не заверещала мартышкой, а вздохнула, улыбнулась и уснула. С той минуты, когда ее принесли домой из родильного отделения, Оливия как будто превратилась в предмет мебели.
– Уродиной Оливия не была, – вещал Бекман. – Отнюдь. Темные волосы, приятное личико – миловидная девочка. Но если в комнате появлялась ее сестра, окружающие интересовались Оливией не больше, чем ситцевой занавеской.
Девочки были дочерьми полка. Мать – медсестра, отец Джон – врач на авиабазе в Ируме. В 1950-м они переехали из Японии в Пасадину, штат Калифорния, и спустя несколько месяцев отец сбежал из семьи, оставив ее в долгах как в шелках, отчего матери пришлось устроиться горничной и посудомойкой в мотель. Спустя многие годы Марлоу наймет детектива и узнает, что отец переехал в Аргентину, где живет с мужчиной, полковником в отставке.
Об отце сестры никогда не поминали.
Они соперничали с начальной школы. Оливия резала одежду Джей-Эл и мочилась на ее зубную щетку. В отместку та попросту
ebooksa