Что кроется там?
В этот момент на меня вдруг с новой силой накатывают мысли о том, какое безумное отчаяние мучило Уилла, и какой злополучный конец его ждал.
Я не просила об этом. Хотя нет, как раз об этом я и просила. Но я снова хочу видеть лишь обсыпанные блестками щеки, слышать пронзительный смех и веселиться.
– Эдди, – она задирает ноги, – мне не сидится. Хочется учудить что-нибудь. А тебе?
А мне – нет. Совсем не хочется. Но разве можно оставлять Бет в одиночестве, когда ей не сидится?
– Заглянем дьяволу в глаза, подруга, – говорит она и подносит бутылку к моим губам. И я пью.
Бет за рулем, мы бесконечно кружим, нарезаем восьмерки, и фонари короткими вспышками мелькают над головой.
Мы снова поднимаемся на гору, и когда музыка смолкает, я слышу рев в ушах. И повернувшись к окну, вижу внизу грохочущее шоссе.
Мы почти на месте, и я наконец понимаю, куда она меня привезла.
– Я туда не хочу, – шепчу я.
Бет останавливается у неонового щита с надписью «Башни».
Мы сидим, на наших лицах зеленоватый отблеск.
– Я не хочу здесь находиться, – повторяю я уже громче.
– Чувствуешь что-то в воздухе? – она пальцем размазывает блеск на губах, как будто мы готовимся к свиданию. – Какая-то мрачная сила.
– Ты о чем?
– Наш великий капитан капитанов, мать-волчица. Львица. Чую ее присутствие, – ее улыбка меня пугает. – Каково же ей было той ночью.
Я молчу.
– В ночь, когда она застрелила своего любовничка, – говорит Бет и складывает из пальцев пистолетики.
Ну вот и все. Наконец она произнесла это вслух.