Тренер поводит плечами.
– Бет сказала, что он ей ничего такого не сделал. Он вырубился. А она напилась в стельку и не соображала, что несет.
Я смотрю на нее и гадаю, кто же из них лжет. Может, обе?
– Значит, она не будет ничего предпринимать?
– А что тут можно предпринять? Я предложила свозить ее к своему гинекологу. Она категорически отказалась. Она лишь помнит, что Прайн только петушиться горазд, а когда до дела дошло, сдулся.
– Слушай, подруга, – спрашивает Бет чуть позже, пожевывая соломинку в кафе, – а ты мне телефон вернуть не хочешь?
Тут я вспоминаю, что тренерша спустила его в унитаз.
– Твой телефон?
– Ее высочество сказали, что ты забрала его в субботу. Наверное, чтобы я не звонила парням по пьяни, да? Какая ж ты зануда, Хэнлон. Тоже мне, помогла.
– У меня нет твоего телефона, Бет, – отвечаю я.
– Значит, она ошиблась, – у нее в уголке рта пенка от капучино. Она высовывает язык и слизывает ее. – Интересно, с чего она решила, что он у тебя?
– Бет, – говорю я, – ты сказала, что в тот вечер писала Уиллу. Звонила ему несколько раз и сообщения отправляла.
Она ничего не отвечает, но уголок ее рта слегка дергается. Потом она снова делает серьезное лицо, и я думаю, не показалось ли мне.
– Я так сказала? – переспрашивает она и пожимает загорелыми плечами. – Не помню.
Глава 17
На следующий день Бет возвращается в команду.
И не просто, а с почестями. Ее снова назначают капитаном.
В среду ее освобождают от химии ради индивидуального занятия с тренером и выдают учебный пропуск в коридоры. Это значит, что теперь она в любое время может заходить в кабинет тренерши и устраивать себе перекур. Я вижу ее, проходя мимо: она машет мне рукой, склонив голову набок. Сигаретный дым зловеще клубится вокруг лица.
– Неужели ее правда сделали капитаном? – шепчет Тейси. Все теперь разговаривают шепотом, но Тейси так и трясется в своих ослепительно-белых тапочках флаера.