– Газировку захвати. Там, рядом с телевизором найдешь, – приказал тот уже более спокойным тоном, и девочка вышла из каморки.
Слушая, как тихо поскрипывают ступеньки под ее босыми ногами, Леха плотоядно облизнулся.
Ничего, в самый раз вечеринка.
Она принесет минералку, он промочит пересохшую глотку, а потом снова взнуздает ее, как дикую лошадку.
Леха мечтательно улыбался, прикрыв веки. Размякшее сознание рисовало ему радужные картины, от которых дыхание становилось частым и жарким, сердце колотилось, словно швейная игла, гулкой дробью стучась по грудной клетке, а спрятавшийся внизу живота приятель мгновенно оживал, наливаясь горячей кровью…
Марина тихонько спустилась вниз, безмолвно разглядывая кавардак, царящий на первом этаже. Перевернутая кабельная катушка, на полу россыпь компакт-дисков, остатки еды и пустые бутылки, грязная пластиковая посуда.
И кровь. Пятна крови везде, словно кто-то, порезав голую ногу, беспорядочно бродил из угла в угол.
Сапог безмятежно храпел на тахте, засаленный свитер задрался, обнажая впалый бледный живот.
– Где ты, Сашок? – пробормотала Марина, тревожно оглядываясь по сторонам.
Взор остановился на поленьях и прислоненному к стене предмету.
«Нет. Сначала я закончу с тем, что наверху. Он захочет узнать, почему я так долго… Потом найду Сашу, и мы уйдем отсюда. Она наверняка в гараже».
Медленно передвигая ноги, девочка приблизилась к предмету у стены. Несколько секунд она молча разглядывала его, затем мягко опустила руку на прохладную рукоять топора, гладкую и отшлифованную от долгого использования.
Время напоминало мед из разбившейся банки, неспешно капающий густой янтарно-прозрачной массой. Керосин отчаянно напрягал слух, в тщетной надежде услышать шум подъезжающей машины, но кроме морозного ветра с его заунывно-скучной песней никаких посторонних звуков снаружи не доносилось.
Он приподнял край куртки, глядя на белое, как снег, лицо девочки. Губы ребенка налились лиловым цветом, скулы заострились.
– Не бойся, – прошептал он, погладив Сашу по спутанным волосам. – Может, не так все и плохо. А вдруг тебя заберут в богатую семью? И ты заживешь как королева! Что тебя здесь ждало? Ты все равно через пять-шесть лет пошла бы на трассу! Торговать своим передком!
Бредовое карканье наркомана прервало мерное тарахтенье двигателя, и он застыл с вытянутой физиономией, став похожим на оголодавшую псину, которая учуяла запах съестного в местной помойке. Керосин торопливо пополз к воротам и, прилагая последние усилия, выдвинул стальной засов. Железные двери, надсадно заскрипев, медленно отворились наружу.
– Пайк, – не веря своему счастью, пробормотал Керосин.
Возле гаража остановилась забрызганная свежей грязью «Газель». Несмотря на слякотные разводы, на кузове автомобиля можно было разобрать неуклюжую картинку в виде пухлого пончика в мексиканском сомбреро. Пончик таинственно подмигивал, из его рта курилось облачко с недвусмысленным призывом:
Ниже ярко-оранжевым выведено: