Так… Начнем сначала.
Кто и зачем палил из ПМ? Причем совсем недавно, скорее всего — в ту самую полночь. И куда делась стреляная гильза от него? В квартире нет. Неизвестный злодей с собой унес? А смысл? На пустыре — если ее сразу после выстрела с балкона выбросили — тоже нет. Вроде все там прошарили, пули, которые поменьше будут, и то отыскали, так что гильзу уж не пропустили бы. Так где же она? Наркоманы в качестве сувенира прихватили? Обкололись и… Ну или обкурились. Арина нахмурилась, вспоминая, как называется та штука, которую наркоши используют… Какое-то смешное слово, Виталик, когда их семейная лодка еще летела на всех парах, нередко веселил ее байками про питерских хиппи и растаманов… Бульбулятор! Да, кажется так эта штука называется. Основа простейшего бульбуль-как-его-там как раз на пустыре валялась — пластиковая бутылка с дыркой. То есть любители всякой пакости там точно тусуются. Или Арина что-то перепутала, и Виталик говорил совсем о другом? Или…
Погоди, погоди… Пластиковая бутылка с дыркой?
И слишком малое количество продуктов сгорания на коже и на ладони…
Да еще и подтяжки на полу…
И еще, — шнурок, который наглая ворона пыталась оторвать от балконных перил. Черт побери — конечно, никакой это не шнурок!
Ну и бутылка само собой.
Точно!
Вот оно!
Мишкинский телефон был недоступен. Молодцовский сразу переключал на голосовую почту. Стационарный, стоявший в их с Мишкиным кабинете, отвечал лишь бесконечными длинными гудками. Черт побери, да чем они там все заняты? Именно сейчас, когда Арине срочно нужно оперативное сопровождение!
В сопровождение удалось раздобыть только молоденького Клюшкина. Зато он выразил такую горячую готовность «сопровождать» и «помогать», что у Арины как-то сразу поднялось настроение. Разбежались, пропали унылые мысли о том, что очередная «гениальная» догадка — всего лишь очередная глупость. Дурацкие мысли, и нечего на такие тратить время. Чего думать, трясти надо — вспомнился Арине старый анекдот. Глупо, но разумно: чего, в самом-то деле, утопать в сомнениях — надо идти и проверять. Да побыстрее, пока не стемнело. День едва за середину перевалил, а кажется, что уже почти вечер. Темнеет теперь рано — и не столько из-за укоротившегося дня, больше из-за плотно затянувших небо сизых туч.
Помимо радостной готовности к любым услугам Клюшкин оказался обладателем старенького «москвичонка», которым, похоже, очень гордился:
— Еще дедушкин, а бегает, как новенький!
Сидеть в раритете было неудобно, в спину все время впивалась какая-то невидимая железка, по ногам тянуло холодом. Впрочем, бегал старичок действительно отлично, без старческих кряхтений и по-молодому шустро. Арине очень хотелось успеть на шубинский пустырь до темноты — а главное, успеть после этого обследовать находку. Если, конечно, будет находка. Она изо всех сил сжала кулаки — на удачу.
В бледных ранних сумерках и заросли бурьяна, и проплешины жухлой травы между ними казались одной сплошной массой.
— Что ищем-то? — радостно осведомился неунывающий Клюшкин.
— Бутылку, — объяснила Арина и, вспомнив о пробке в раковине, уточнила. — Вероятнее всего, зеленую. Пластиковую, маленькую, пузатую такую, но помятую. Без крышки, но с дыркой.
— Не эту? — окликнул он Арину через четверть часа сосредоточенного хождения меж бурьянных кустов.
По правде говоря, затеяв поиск на пустыре, она не слишком надеялась на успех. Хрустнувшую под ногой бутылку мог унести ветер, утащить бродячая собака, растоптать кто-то из двуногих. Шансов на то, что та бутылка еще сохранилась, было немного. И теперь Арина едва поверила своим глазам. Даже дыхание перехватило. Наверное, именно так должен чувствовать себя мусорщик, обнаруживший среди вонючих отбросов бриллиантовое колье. Хотя, пожалуй, нет. Мусорщик вряд ли ожидает найти драгоценности, а она все-таки надеялась… Но чувство было сильное.
Отсняв травяную проплешину с валявшимся посреди нее смятым пластиковым комом со всех сторон, Арина бережно упаковала драгоценную бутылку в пакет. Только бы Зверев был на месте… и в хорошем настроении… если результатов обследования придется дожидаться, у нее сердце не выдержит…