Обратив внимание на паузы между сообщениями, Харпер поняла, что доказательств виновности Наташи у нее нет – все паузы были короткими, едва ли за это время можно было успеть кого-то похитить. Более того, Наташа даже не переходила на другой берег до тех пор, пока не попыталась пройти вброд с коляской и не попалась Харпер – во всяком случае, ничто на это не указывало. Последнее сообщение она отправила за десять минут до столкновения с Харпер. К тому времени она уже слышала крики Лорен, видела полицию в парке, а значит, понимала, что произошло: детей Патрика похитили и пока не нашли. Но написала вот что: «Я всегда буду рядом. Что бы ни случилось. Целую».
Поначалу сообщение озадачило Харпер своей неопределенностью – странно, учитывая обстоятельства. Но потом она поняла, в каком положении Наташа оказалась: не рассказывать же Патрику, что она в парке, следит за его женой – это бы его только оттолкнуло. Младенцев она обнаружила несколько мгновений спустя и первым делом наверняка подумала, что разумнее всего было бы оставить их на месте, бегом вернуться к машине и сделать вид, что и духу ее тут не было. Но она поступила иначе. Попыталась помочь, хотя прекрасно понимала, чем это может закончиться. Возможно, надеялась, что, сделав для Патрика что-то хорошее, сможет заслужить его благодарность, а на преследования он, так и быть, закроет глаза. Вряд ли предполагала, насколько плохо все может обернуться для нее.
Харпер чувствовала себя разбитой. Если признать, что Наташа невиновна, значит, похититель все еще на свободе, а она понятия не имеет, где его искать.
Она припарковалась у мельничного пруда в парке Бишоп-Вэлли. Голубая «фиеста» Лорен Трантер все еще стояла там же, но успела со дня похищения обрасти налетом бурой грязи и влажными опавшими листьями. Здесь все началось. Стояла все та же удушающая жара. Хоть бы новой бури не случилось.
Харпер направилась в сторону кафе, чувствуя умиротворенность этого места, прислушиваясь к тихому журчанию реки. Она на мгновение задержалась у воды, заметив черневшую под большим деревом тень. У самой поверхности что-то двигалось, переливаясь серебром – три или четыре крупные рыбины, похоже, прятались от солнца, а когда сошел паводок, застряли на мели. Несмотря на жару, Харпер вздрогнула.
Стоя возле кафе, она внимательно всмотрелась в дальний берег – в густых зарослях кустарника с легкостью мог спрятаться человек. Она представила себе жалкую фигурку Наташи – сидит, скорчившись в кустах, наблюдает, как Лорен смеется в компании подруг. Одновременно с ней за Лорен наблюдает кто-то еще, но кто? И откуда? Вокруг полно мест, где можно спрятаться: за зданием кафе, в лесу, среди людей на детской площадке.
Она прошлась по тропинке, ведущей вдоль реки, до той самой скамейки, где детей похитили. Судя по сигналу GPS, Наташа шла по другой стороне. Но что потом? В какой-то момент мимо проехал Джимми Даррелл на велосипеде. Лорен присела на скамейку и заснула. Наташа пошла назад к своей машине. Если бы только она задержалась и понаблюдала еще немного – увидела бы, кто украл коляску.
Харпер попыталась поставить себя на место похитителя. Кто-то, мужчина или женщина, должно быть, ждал неподалеку, в таком месте, откуда хорошо было видно скамейку. Затем, когда Лорен заснула, воспользовался моментом, забрал коляску и скрылся. Тропинка здесь сужалась, поперек змеились толстые корни. Катить по такой тропе коляску явно было непросто – тот, кто это сделал, должен быть достаточно сильным и решительным.
Дойдя до того места, где обнаружили Наташу с младенцами, Харпер поняла, что коляску пришлось бы чуть приподнять над камнями, чтобы переправить ее на противоположный берег, не сильно замочив. У Наташи, судя по всему, не хватило на это сил, раз она застряла. С другой стороны, как раз между похищением детей и их обнаружением начался внезапный ливень, и река разлилась настолько, что переходить ее вброд стало опасно.
Следы – колес и ботинок – на обоих берегах уже едва виднелись. Харпер достала телефон и отыскала фотографии, сделанные в день похищения. На снимках дальнего берега следы колес вели в двух направлениях – одни в воду, вторые из воды, а на снимках ближнего – только из воды, да и их, скорее всего, оставила сама Харпер, когда выволакивала коляску на берег.
Итак, известно, что Наташа спустила коляску в воду на том берегу, а Харпер вытащила ее из реки на этом. Другие следы уходили в воду у скамейки и возвращались на сушу у изгиба реки на противоположном берегу. Харпер чуть не рассмеялась, задумавшись об этом. Плыть против течения с коляской? Невозможно. Наверное, правды уже не узнать. Дождь и паводок, должно быть, смыли часть следов еще до того, как были сделаны снимки.
По торчавшим из воды камням Харпер перешла на другой берег. Попыталась представить себе похитителя, но перед глазами вставало лишь лицо Наташи. Лорен сразу сказала, что Наташа ни при чем, задолго до того, как появились доказательства. Но проблема в том, что словам Лорен в ее нынешнем состоянии едва ли стоит доверять. Взять хотя бы ее навязчивую идею, что детей подменили в воде, – чистейшая фантазия. Впрочем, ее можно понять – она ведь перепугалась до смерти и вдобавок, скорее всего, винила себя в том, что не смогла защитить детей. На самом деле она, конечно, ни в чем не виновата. Харпер прекрасно знала, на что способно чувство вины – ночью тихонько тронет за плечо и нашептывает, что надо было стараться получше, знать побольше, бороться поотчаяннее. Кого волнует, что у тебя не было ни сил, ни возможности бороться? А кто виноват в этой беспомощности, кроме тебя самой?
Дорожка на другом берегу сильно заросла, но было ясно, по поломанным веткам, стоптанным стеблям крапивы, где именно провезли коляску. В одном месте поперек дорожки лежало огромное бревно, Харпер перешагнула через него. Чуть дальше виднелись развалины старой мельницы.
Поросшие мхом остатки стен были не выше садового сарая: верхние этажи давно обвалились, груда камней лежала на земле, в углублении, где некогда помещалось деревянное мельничное колесо. С другой стороны в стене был проем, через который, вероятно, закатили коляску и через который чуть позже вошла Наташа – хотела спрятаться, а вместо этого нашла пропавших близнецов. Харпер просунула голову внутрь. Пол, открытый всем стихиям, был усеян использованными шприцами и пластиковыми бутылками. В пыли между сохранившимися плитами виднелись следы колес.
Что-то во всем этом было не так, но природа этой неправильности ускользала от Харпер. Порой она ощущала правду остро, точно лезвие, – легко отделяла хорошее от плохого, настоящее от ложного. Но это дело окружала непроницаемая дымка, затеняя его очертания. Надо вернуться к основам. Ничего не предполагать, никому не верить, все проверять. Где-то в дальнем уголке сознания засвербело. Что она забыла проверить?
Она снова вытащила телефон, открыла почту и нашла во входящих аудиозапись звонка Лорен в службу спасения в тот день, когда родились близнецы. Включив запись, она поднесла телефон к уху и пошла вдоль берега в обратную сторону.
Звонок принял молодой оператор, спокойный и грамотный.
–
Лорен было трудно узнать, ее голос звучал пронзительно, на грани истерики.
ebooksa