Трапп смерил Харпер долгим взглядом:
– Что именно говорит этот голос на записи?
– Точно сказать трудно, но он явно угрожает. Запись надо почистить и внимательно исследовать, для начала разобрать слова, а там уже и голоса сравнивать.
Трапп скорчил недоверчивую физиономию.
– Джо, когда дело уже практически закрыто, доказательства должны быть совершенно неоспоримые. Железобетонные. А если у тебя на руках одна смазанная запись не пойми чего и ни одного подозреваемого, как я могу одобрить запрос?
– В смысле, практически закрыто? Почему?
Трапп начал загибать пальцы:
– Во-первых, похищенные дети, как тебе известно, нашлись.
– Да, но это же не значит, что их не похищали? Это все еще преступление, которое необходимо расследовать.
Трапп пропустил ее слова мимо ушей.
– Во-вторых, последовательность событий не ясна. В-третьих, свидетели ненадежны. В-четвертых, нет доказательств, достаточных, чтобы хоть кого-нибудь обвинить в попытке причинения ущерба. В-пятых, GPS показывает, что телефона Наташи Даулинг во время похищения и близко не было. Продолжать это дело – пускать деньги на ветер.
– Но, сэр…
– Может, пора мать рассмотреть в качестве подозреваемой? Ты об этом не думала?
Харпер на секунду прикрыла глаза. Сохраняй спокойствие, думала она, настаивай на своем.
– Я согласна со всеми вашими аргументами, сэр, но вы просто не слышали эту запись. Мне кажется, если отдать ее на проверку, по крайней мере, все факты будут у нас в распоряжении, будет с чем работать.
Во взгляде Траппа сверкнула сталь.
– А мне кажется, если отдать ее на проверку, мы зря потратим время и деньги.
– Да нет же. Если мы уделим этому время, у нас хотя бы совесть будет чиста. Мы же не можем закрыть дело, не убедившись, что сделали все, что могли, правда?
– У нас нет никаких оснований для того, чтобы отдавать эту запись на расшифровку. Все, что Лорен Трантер видела той ночью, было плодом ее собственного воображения, это же совершенно очевидно. Она бредила. И, знай я тебя похуже, сказал бы, что ты тоже бредишь.
– Но, сэр…