Газетчики разорвут его на части, если он не будет подкармливать ненасытную прессу сочными кусочками. Радио и телевидение навалятся на него еще до того, как будет начато расследование. Что он им скажет?
Она была жизнелюбивой, доминирующей личностью, совершенно бесцеремонной в отношениях с другими людьми. «Я даже рад, что мне довелось вчера встретить ее здесь в ателье и понаблюдать за ее поведением. Это может пригодиться, когда я займусь выяснением ее связей, ее влияния на других людей. Похоже, что это будет чертовски трудное дело», — подумал комиссар.
Эксперты по обследованию места происшествия прибыли в рекордные сроки и громко подтвердили вышеупомянутый прогноз.
— Если понадобится прочесать все это проклятое ателье на предмет волос и отпечатков пальцев, то нам всем придется здесь поселиться. Тут площадь не меньше, чем в Золотом зале.
Однако он подозревал, что эта тренированная сработанная команда за минимальное время обследовала бы и Золотой зал. Палле Давидсен сказал ободряюще:
— Я бы на вашем месте потирал руки от удовольствия. Милое славное убийство в закрытом помещении, совершенно свеженькое и сервированное на деревянном подносе. Не надо вытаскивать труп из кустов или из канавы, не надо выискивать смытые дождем следы, никаких чемоданов, ножей, обрывков ковров десятилетней давности.
— Здесь вообще нет следов, — бурчали эксперты. — И никаких ковров, если говорить об этом. Только чертова уйма тюков с тканью и расфуфыренных платьев. Может быть, можно попросить у них парочку — для жены?
Фотографы толпились в рабочей комнате Марии. Сама Мария, казавшаяся особенно худенькой и бледной в простом платье в черно-белую клетку, варила кофе для тех, кто не успел позавтракать, отвечая одновременно на вопросы Кристера об ателье, о доме и всяком разном.
— Мы работаем с половины восьмого до четверти шестого. Но вчера многие задержались, потому что госпожа Турен ушла только в половине шестого.
— Вы абсолютно уверены, что она ушла?
Она посмотрела на него широко раскрытыми серыми глазами.
— Да, разумеется. Она удалилась вместе с госпожой Арман и директором Туреном.
— Как вы думаете, какие причины могли заставить ее вернуться?
— Не знаю. Просто не представляю себе. Но кто-то должен был впустить ее, потому что у нее нет ключа.
— А у кого есть ключ?
— Ой, у многих. У Бие, ученицы портнихи, нет своего ключа, и у портних один на всех, он хранится у Гунборг Юнг. Но и госпожа Арман, и я, и Ивонне…
— Манекенщица?
— Да. И потом, Жак — он иногда сидит здесь и рисует.
— А дверь подъезда — когда она закрывается?
— По-моему, она сейчас вообще не закрывается. Дворник переехал, а хозяин совершенно не заботится о нас.