– У меня приятель есть из Калинина, – вспомнил я. – Вы в какой школе учились?
– В тринадцатой полной средней.
Я усмехнулся:
– Положим, я не знаю, в какой он школе учился. Сеня
Сапожников, не слыхали?
– Нет. Он тоже следователь?
– Инженер.
Теперь я хотел, чтобы Вертоградский успокоился.
Пусть он решит снова, что ему только показалось, будто я его собираюсь допрашивать. Пусть он поругает себя за излишнюю мнительность.
– Это я только сдуру таким невеселым делом занялся, –
продолжал я. – Ни поспать, ни поесть. – Я встал и потянулся. – Спать хочется смертельно, а работы еще до самого утра! Надо писать протокол осмотра. Придется вам одному поскучать.
Я пошел к лаборатории, но в дверях задержался.
– Вы знаете, Юрий Павлович, – сказал я дружески, –
придется вас попросить не спать. Мало ли что может случиться. Сами понимаете, какая сейчас обстановка. Надо беречь старика.
– Конечно, конечно, – охотно согласился Вертоградский. – Можете быть спокойны, с места не сойду.
Я кивнул ему головой и закрыл за собою дверь.
Вероятно, я сделал ошибку, оставив Вертоградского одного, но в ту минуту я рассуждал так: пусть Вертоградский побудет один. Пусть он без помех вспоминает разговор со мной, объясняет и истолковывает мои слова, мои интонации, выражение моего лица. То ему будет казаться, что я знаю все, что в любую минуту могу его разоблачить, то, наоборот, что я ничего не знаю, что все это только его мнительность, его излишне возбужденные нервы. Пусть думает Вертоградский и передумывает. От таких мыслей люди становятся еще мнительней, еще неуверенней.
Закрыв за собой дверь, я сел и закурил. Меня поразила тишина. Как-то вдруг я ее услышал и сначала даже не понял, в чем дело. Дождь перестал, и стих ветер. Я открыл окно. С листьев и с крыши одна за другой ритмично падали капли. С водостока они с громким плеском падали в лужу.
Падая с деревьев, они ударялись о мокрую травянистую землю, и звук у них был совершенно другой. Раз за разом они повторяли одну и ту же мелодию. Лес спокойно отдыхал от потоков дождя, от свиста ветра. Мелодия, которую выстукивали капли, была такая простая и радостная, как будто лес и земля сложили ее в честь тишины и покоя.
ebooksa