Четверо вновь прибывших, откинув борт, ссыпались из кузова на асфальт, начинавшийся сразу же за шлагбаумом, и диковинным строем прошли в павильон, декорированный сверх всякой меры плакатами об огнестрельным оружии, саперном деле и методах распознания шпионов в трудовых коллективах. Одинокий плакат «Охраняй природу» смотрелся настоящим изгоем.
Илья, будучи на стрельбище новичком, шел последним, стараясь не ударить лицом в грязь, сделав что-нибудь неуместное, поскольку в каждом занятии есть порядок, незнание которого производит дурное впечатление на посвященных. Пройти в новом деле по тонкой грани, не тушуясь и не распуская хвост, — редкий талант.
По жизни будучи пацифистом, никогда не державшим в руках оружия, он волновался, боясь чего-нибудь напортачить, и перебирал мысленно все, что знал о стрельбе — сцены боевиков, видеоигры и даже иллюстрации книжек Пришвина44, сидевшие в голове с детства, на которых седовласый мужик с ружьем, в мешковатых штанах и блюзе бродил туда-сюда меж березок. Его старательно изображали добрым, но умный Илюша чувствовал взгляд убийцы и тихо ненавидел благообразного старикана, отказываясь читать и пересказывать с выражением.
Павильон выходил на огороженный бетонным забором пустырь, щедро освещенный прожекторами. Справа за столбами с «колючкой» виднелись массивные постройки, казавшиеся зловеще-черными в зреющих летних сумерках, мелькали часовые и стояли крытые брезентом грузовики; там происходила стрельба очередями и в россыпь, раздавались отрывистые команды, иногда бухала мина, которую, Илья на это очень рассчитывал, рвали не под живыми.
Все они — прибывшие музейные и еще четверо «увлеченцев», имевшихся в павильоне — поглядывали в ту сторону с любопытством. Стрельбище, на которое они прибыли, было чем-то вроде пристройки к настоящему армейскому полигону — шаланды, тросом подтянутой к красавцу-линкору, на борт которого не взойти ни при каких обстоятельствах.
Расписавшись в журнале и получив на руки по черному заряженному нагану, отряд музейных работников был отправлен к узким стойлам против мишеней, чтобы стрелять в них во имя ОСОАВИАХИМа.
Илья, немало ошарашенный обстановкой, отщелкнул предохранитель (пришлось подсмотреть, как это делают другие, потому что сам он понятия не имел, где находится эта штука) и нервно надавил на курок, продырявив пол под ногами и придя в ужас от перспективы второго выстрела.
Кто-то положил ему руку на плечо, сухо приказав:
— Спокойно. Дуло в пол. На предохранитель. Оружие на полку стволом к мишени, — и уже чуть благожелательнее: — Впервые, как вижу, на полигоне? Вы что, инструктажа не прошли?
Илья, не оборачиваясь, выполнил с грехом пополам команды, чувствуя испарину меж лопаток и на лице, ощущая себя униженным и покорным, как однажды в школьном спортивном зале, когда все, включая девчонок, лезли проворно на канат, а он никак не мог подтянуться и висел под хохот, раскачиваясь, пока учитель не отправил его в раздевалку утирать сопли. К счастью, из соседних кабинок не был виден позор его положения.
— Два глубоких вдоха. Раз… два. Теперь берите пистолет в правую руку. Не вертите! Дуло от себя, на мишень, сколько раз могу повторять? Руку перед собой на уровень плеча. Ствол параллельно земле. Снимайте с предохранителя. Наводите. Вдох — и задержали дыхание. Плавно жмите на спусковой крючок.
Илья, вспомнив сцену из дурного боевика, сжал губы, выдав челюсть вперед, и… произвел выстрел немногим лучший предыдущего. По крайней мере, фонтанчик брызнул не под ногами, а где-то в десяти метрах.
— Стоп! На предохранитель! Сдать оружие! — рявкнул голос из-за спины.
Илья осмелился обернуться, осторожно, как удерживаемую за голову змею, протянув пистолет инструктору, — подтянутому человеку во френче, с небывалым цветом седины ламантинового оттенка и загорелым вытянутым лицом. Маленькие глаза с гладкими веками без ресниц сверкали на мир влажной сталью. Дамасские клинки, а не глаза. Губы при этом жались в странной полуулыбке, казавшейся дружелюбной, и в то же время не предвещавшей ничего доброго. Если бы лицо Бенедикта Камбербэтча45 там немного подтянуть и здесь на чуть-чуть добавить, получилось бы нечто схожее. Но отмеченный Бенедикт тогда еще не родился, сравнить инструктора было не с кем.
— Вы неверно держите пистолет, — пенял инструктор Илье, пристально глядя на его шею, отчего ему инстинктивно хотелось вжать в плечи голову, а еще лучше — прикрыть чем-нибудь железным. — Неверно нажимаете на курок. Неправильно дышите. Дурно наводите на мишень.
— Вы перечислили все, что я делаю неправильно? — попытался пошутить Илья.
— Еще вы неудобно стоите, прогибаете спину и прижимаете локоть к животу. Так можно попасть в кита, если повезет вам и не повезет ему, — подвел инструктор сумму с неожиданной иронией.
— Как же мне стоять по-вашему?
— Как угодно — за пределами стрельбища.
Илья одновременно почувствовал обиду и вдохновение — все же инструктор был не конченной сволочью.
ebooksa