Очередное утро началось с того, что Илья, войдя в кабинет со своей обособленной стороны, именовавшейся Нехитровым «черным ходом» (в пику своим «золотым вратам»), застал коллегу лежащим на нейтральной территории в напряженной неестественной позе. Живот и подбородок его покоились на ворсистом половике, тогда как ноги в носках пытались вознестись к потолку. Точнее, на ладонь оторвавшись от паркета, мученически подрагивали под сползшими на лодыжки брюками.
Первая мысль Гринева была — припадок, так что он, сорвав со стола графин, быстро подскочил к телу и уже схватил его за ноги, чтобы перевернуть и брызнуть в лицо водой, но оно вдруг негодующе замычало, замахав на спасителя руками.
— Салабхасана… поза кузнечика, — простонал гимнаст, опуская ноги.
— Это что, йога, что ли?
— Ну да! Я тут книжицу обнаружил — в твоем шкафу, кстати. Удивительная вещь. Практикуешь, Раджа?
Раджой Нехитров именовал соседа в связи с его специализацией по линии Древней Индии. История вообще и линия эта, в частности, были для Ильи темным лесом. Вечера напролет он судорожно читал из шкафа предшественника все, включая просроченные афишки, чтобы не вляпаться как ярмарочный профан, но все равно ничего не мог запомнить и брался по десять раз за одно и то же.
Что до йоги… В памяти Ильи мелькнули смутные видения фитнес-клуба — за открытыми дверями небольшой залы дамы дергались под бой таблы, экзотически изгибаясь перед устрашающей худобы инструктором, скрученным в тугой узел. Чем толще дама, тем больше в ней было энтузиазма и воинственней выходили ее движения. Вестимо, то была йога. Если не румба, то точно йога… —
— Нет, я не занимаюсь, — сказал Илья. — В теории только. По мне так лучше бассейн — и лучше со стороны… Ну и напугал ты меня, Борис сын Аркадия! Я подумал, у тебя эпилепсия или с что-то сердцем.
— Припадок? Не дождетесь! Йога — фантастическая вещь, я тебе скажу! Обязательно упражняйся. Эффект выше всех ожиданий.
— Давно занимаешься?
— С полчаса. Но уже ощущаю прилив энергии.
Навязчивые мысли и эта странноватая ситуация с валяющимся на полу Нехитровым сыграла с Гриневым шутку:
— Ты не замечал чего-нибудь странного в людях… ну, в последнее время? — вдруг ни с того ни с сего брякнул Илья, заваливаясь на стул.
— Постоянно, — сходу ответил Нехитров, приступив к следующему упражнению.
На раскрытой странице рисованный тушью гражданин пытался стоять на вытянутых руках, скрестив ноги под животом. Лицо его выражало муку.
Нехитров попытался что-то такое изобразить, подкладывая под себя ладони, с элегантностью деревянной вешалки. От его брюк с щелчком отлетела пуговица.
— Тьфу ты, мать…
Илья продолжал вопросительно смотреть на него из-за письменного прибора, изображающего Новгородский Кремль — для сомневающихся на самом видном месте красовалась соответствующая надпись, изрядно портившая изделие.
— Что? Ты не даешь мне сосредоточиться. Видишь, я
Не смущенный отповедью, Илья продолжил наблюдать акробата, решив довести разговор до какого-нибудь итога, раз уж в него ввязался. Несмотря на нервическую экстравагантность, Нехитрова он считал существом разумным, подумывал даже, не рассказать ли ему все как есть, но решил, что все же недостаточно его знает. Мало ли очаровательных доносчиков, в конце концов, видела история?
ebooksa