— Ну, если он по грибы пошёл или по ягоды, то точно. Можно и не искать — без толку. Только внутренний голос мне подсказывает, будто он что-то другое искал.
Такая же манера говорить была у моего деда. Не поймёшь, то ли шутит, то ли всерьёз.
— Твой брат много языков знал? — вдруг поинтересовался доезжачий, — Кроме кипчакского и греческого. Какое-нибудь наречие франков разумел?
— Омар много дел имел с венецианцами. Поэтому их язык хорошо знал.
— Я это к чему спрашиваю. Там за лесами люди живут не как в степи или в Тане. Кипчакский знают только в городе, да и то не все. А по округе всё больше по своему разговаривают. Мордва, буртасы, русские, венгры. По-венгерски понимал?
— Нет. В наших краях и венгров не бывало. Из франков больше венецианцы.
— Вот я и думаю. Тяжко ему в Мохши приходилось. Приедем, сам поймёшь. Знающих греческий там по пальцам пересчитать. Даже кипчакский многие не понимают. А уж коли по округе ездил, то там без провожатых делать нечего. Так что не один он был. Значит должна остаться ниточка. Твой арап по-гречески разумеет?
За всю дорогу Симба не проронил ни слова и не разу не открыл лицо. Но от старого охотника на людей похоже ничего нельзя было утаить. А его привычка задавать вопросы неожиданно всегда заставала врасплох. Впрочем здесь скрывать было нечего:
— И по-гречески и по-кипчакски.
— Да ты не думай, я сквозь платок не вижу. Касриэль написал.
Между тем мы въехали уже в местность довольно населённую. Со всех сторон дорогу теперь обступали пашни, то тут, то там встречались деревни. Дикое поле сменили пастбища со стадами коров и овец. Потом стали попадаться гружёные телеги. Чувствовалось приближение города.
После того, как меня разочаровала Тана — морские ворота в Великую Степь и царство Джанибека, столь же сильно меня поразил Мохши. Я ожидал увидеть небольшой городишко, затерянный в лесах. Предо мной же открылся огромный город. Он простирался вдоль реки едва ли не на половину фарсаха. Издалека проглядывали минареты, крыши каких-то больших зданий. Возможно он просто казался больше, чем есть на самом деле, из-за того, что вокруг него не было крепостных стен, отчего было трудно усмотреть границы.
Тана была всего лишь торговым городом. А это была столица. Пусть бывшая, уже растерявшая державный блеск, но до сих пор величественная. Ореол былой силы и славы ещё не совсем померк над её потускневшей красотой.
Доезжачий сразу направил коня к большому зданию, окруженному многочисленными постройками и огороженному невысокой кирпичной стеной.
— Загородный дворец, — пояснил он. — Здесь сейчас никто не живёт. Вот мы и поселимся. В главном дворце теперь обитает эмир, не будем его стеснять. Благо хороших домов здесь с прежних времён много пустует. Однако содержат их в порядке. Судьба переменчива.
У ворот нас встречали всадники, уехавшие вперёд загодя. Здесь всё было уже готово. В отведённых покоях постелены войлоки и одеяла, со стороны летней кухни долетал запах жареного мяса. Смотритель дворца, невысокий крепкий мужчина в коричневом монгольском халате, поприветствовав Злата низким поклоном, объявил, что баня готова.
— Это и есть дворец Баялуни, — бросил мне на ходу доезжачий, отдавая повод конюху, — Сейчас помоемся в её купальне.
Двор был широким и просторным. Видно когда-то здесь бывало много гостей, оставлявших своих лошадей и слуг дожидаться хозяев. Над одной из крыш виднелась голубятня. Теперь она пустовала. А, судя по размерам, в ней некогда кипела очень бурная жизнь. У бани цвёл разросшийся шиповник.
— Хозяйка всегда требовала себе воду с розовыми лепестками, — указал на кусты Злат, — За забором его полно. Не продерёшься. Заодно и охрана. Колючки же.
Баня меня поразила. Это был настоящий хамам с подогретыми лежаками, застеленными льняными простынями. Посередине был бассейн с горячей водой, но больше всего меня поразило убранство. Стены и потолки были облицованы ярко-синей плиткой, отражавшей свет. Они словно играли, переливаясь, лучами волшебного небесного огня. Такого я не видел даже в Каире.
ebooksa