В огонь и в воду

Леонора подняла теплое еще тельце; голова и лапки висели без движения.

– Ах! это ужасно! – воскликнула она.

– Совсем нет – это полезно. Когда вы вошли, я думала, какие услуги могут оказать эти хорошенькие булавки? они разом и украшение, и оружие. Ничто не может изменить тонкого яда, прилипшего к их острию, ни время, ни сырость: он всегда верен и всегда надежен.

Принцесса взяла булавки и смотрела на них с любопытством и со страхом.

– Не все смертельны, как та, которую я сейчас пробовала над попугаем, – прибавила графиня де Суассон. – Золотые убивают, а серебряные только усыпляют. Одни поражают верней шпаги и не оставляя следа; другие производят летаргический сон, от которого ничто не может разбудить, ни движенье, ни шум: жизнь будто приостановлена на долгие часы.

Она взглянула на принцессу и спросила с полуулыбкой:

– Не хотите ли этих булавок?

– Я? зачем?

– Кто знает?… Мало ли что может случиться?… Может быть, когда-нибудь они вам и пригодятся. Вот они; возьмите! у какой женщины не бывает проклятых часов, когда она хотела бы призвать на помощь забвение!

– Вы, может быть и правы…. Если я попрошу у вас две булавки, вы мне дадите?

– Берите хоть четыре, если хотите.

Она подвинула хрустальные чаши к принцессе, которая скоро выбрала одну булавку золотую и одну серебряную и воткнула их себе в волосы.

– Благодарствуйте, – сказала она.

Между тем как она отодвинула от себя чашу, удивляясь сама, что приняла такой странный подарок, Олимпия стучала ногтями дрожащих пальцев по столу.

– Послушайте! – сказала она, – сейчас я смотрела на эти булавки с каким-то жадным желаньем – испытать на себе их адскую силу.

– Вы?

– Да, я! Я иногда чувствую себя очень утомленною, поверите ли? Когда я вспомнила о тайне этого яда, сохраняемой в нашем семействе столько лет…. черные мысли пришли мне в голову… Потом другие мысли прогнали их, менее отчаянные, быть-может, но наверное более злые!

Желчная улыбка сжала ей губы.

– Знаете ли вы, что такое ревность? – продолжала она.

– Да, кажется, знаю, – отвечала принцесса, между тем как молния сверкнула в её глазах. – Когда она меня мучит, это просто огнем жжет! В груди больно, сердце горит. Приходит ненависть – и терзает как железный зуб… У меня нет тогда другой мысли… другого желанья… другой потребности, – как отмстить за себя!..