– Теперь моя очередь увенчать победителя… Вот эта роза, которую я только что сорвала и поднесла к своим губам, будет ему наградой.
И, проходя мимо Гуго, она тихо прибавила:
– Вспомните Сен-Сави!
Через минуту Гуго и Цезарь стояли друг против друга с отточенными шпагами.
Цезарю предстояло отстаивать свою славу, Гуго должен был еще завоевать свою. Орфиза де Монлюсон смотрела на обоих. Цезарь начал с притворной легкостью, прикрывавшей тонкое искусство, Гуго – прямо и отчетливо. Оба выказали всю свою гибкость и ловкость. Лудеак следил внимательно, не теряя из виду и принцессу Леонору, которая волновалась гораздо больше, чем бы следовало при простой невинной забаве. Она продолжала поглаживать розу, Орфиза играла веером. Среди зрителей слышался одобрительный шепот.
Ничто еще пока не обнаруживало, кто из двух бойцов сильнее. Точно бился Ожье-датчанин против Гвидо-Дикого. Железо встречалось с железом. однако же опытный глаз мог бы заметить, что у гасконца больше разнообразия в ударах и твердости в руке; но это были почти неуловимые оттенки.
Дело шло без всякого результата. Наконец граф де Шиври, сделав несколько новых усилий и видя, что ему никак не удается поймать противника и что последний напротив иногда ставит его самого в затруднение силою своей защиты и неожиданностью своих нападений, решил, что граф де Монтестрюк стоит его и что серьезный бой между ними остался бы нерешенным. Зрители принялись громко аплодировать, когда он отступал и, склоняя перед Гуго шпагу, прежде чем тот попал в него, сказал:
– Партия совершенно ровна и потому продолжать бой бесполезно.
Орфиза улыбнулась; её глаза взглянули еще ласковей на молодого человека, который так бойко остановил тогда Пенелопу, когда она понесла, а теперь устоял с честью против одного из лучших бойцов при дворе.
Маркиза д"Юрсель принялась тоже аплодировать и сказала:
– Совершенно как двое рыцарей Круглого Стола! и сама прекрасная Изольда не знала бы, кому вручить пальму.
– А я так знаю, – прошептала принцесса и, подойдя к Гуго, сказала ему: – Вы заслужили розу и я сберегу ее для вас.
Между тем Лудеак, не пропустивший ни одного движенья Гуго, подошел к нему и сказал:
– На вашем месте, граф, я бы просто боялся.
– Боялись бы? чего же?
– Да того, что столько преимуществ и успехов, при вашей молодости, непременно восстановят против вас множество врагов.
– Милостивый государь, – отвечал Гуго гордо, – один император, знавший толк в деле, говорил Господу Богу; спаси меня от друзей, а от врагов я и сам сберегу себя… Так точно и я скажу и сделаю.
Между тем граф де Шиври подал руку Орфизе де Монлюсон, уходившей из залы. Приняв эту руку, как будто бы он и в самом деле заслужил такую милость победой, она осыпала его комплиментами, не без оттенка впрочем иронии.
– Ваш поступок, – прибавила она, – тем прекрасней и тем достойней, что вы имели, кажется, дело с Рено де Монтобаном.
Цезарь почувствовал жало, но не моргнув отвечал:
ebooksa