— Выздоровление после пересадки сердца, чтобы ты знала, длится месяцами, — шипит он мне в лицо, но смотрит на губы, что раскрываются, часто выдыхая горячий от волнения воздух. По спине стекает капелька пота. Когда он такой, когда он говорит так грубо, я готова просто упасть ему в ноги и выполнять любые его желания.
— Ты действительно думаешь, что я буду столько ждать?! — Его член, не стесненный боксерами, уже упрямо вдавливается в мой лобок, и я сама невольно начинаю по нему елозить.
— Так сильно меня хочешь? — выгибаю бровь, невольно чувствуя, как от привычного запаха Ромы, смешанного с анестезирующими веществами, кружится голова. — Хочешь, чтобы я прямо здесь и сейчас приступила к своим новым обязанностям?
Говорю все это с придыханием, а колени сами собой подгибаются. Невольно возбуждаюсь от такой близости и рукой поглаживаю его твердую грудную клетку, сердце в которой буквально сейчас выскочит мне в руку.
Хочу его.
Рома лишь касается моих губ своими, не отрывая при этом взгляда, и тут же тянет куда-то в сторону. Уже через минуту движения по коридору, такого быстрого, что картины на стенах и фонари сливаются в единую линию, он вталкивает меня в какое-то темное помещение. Рома включает кварцующий синеватый свет, и я задыхаюсь, понимая, что мы оказываемся в кабинете УЗИ, почти точно таком же, как в первый наш раз несколько лет назад.
— Хочешь проверить, как заживает мой аппендикс? — насмешливо спрашиваю, разворачиваюсь к нему и с восторгом вижу, как он нетерпеливо сдергивает с себя широкие операционные штаны и одним движением снимает кофту и шапочку.
Я часто дышу, туманным взглядом обрисовывая его мускулистое, обнаженное тело и готовый поразить мое нутро, упрямо стоящий член.
— Кажется, проверка будет немного пониже живота, — сипло говорю пересохшими губами, не в силах отвести взгляд от торчащего члена, как стрела амура, направленного прямо на меня и через мгновение приближающегося. — Раздевайся, если не хочешь выйти отсюда в порванной одежде.
— Дерзишь… — скалится. — С одной стороны, ты все та же, а с другой, взрослее, интереснее, опытнее.
— Мне не хочется тебя заинтересовывать, — отступаю назад, врезаюсь ногами в кушетку и, перемахнув через нее, отбегаю к подоконнику.
Рома, недолго думая, стремительно повторяет мой маневр и приближается.
Я смотрю в его глаза, цвет которых в этом свете темно-синий, даже черный.
Непроглядная тьма, эмоции в которой не видно, да мне и не нужно их видеть. И так понятно, чего он хочет, кого он хочет, да и его крупное желание уже на грани приличий тычется прямо мне в коленку.
— Ты, кажется, не слышала. Раздевайся.
Трепещу от его властного тона и медленно поднимаю руки к пуговицам на рубашке. Расстегиваю верхнюю, не отрывая взгляда от напряженного лица, потом еще одну. Его дыхание учащается, мускулистая грудь вздымается все больше.
Как же мне нравится возбуждать его, мучить, дразнить. Раздеваться медленно, предмет за предметом, доводить его до сумасшествия, наблюдать, как он заводится, как жилка на шее бьется в бешеном ритме сердца.
Все это возносит чувства к небесам. Все это дает новый заряд наслаждения по всему телу.
Он протягивает руку к моей оголившейся груди и кончиком пальца трогает сосок, словно нажимает неведомую мне кнопку, что спускает с тормозов желание.
Делаю шумный выдох, проделывая своей рукой тот же маневр, только касаясь пальцем увлажненного кончика члена.
ebooksa