Его птичка

22
18
20
22
24
26
28
30

— И что теперь будет входить в мои обязанности? — тихо, хрипло говорю, сама уже на грани обморока.

Хорошо хоть в больнице.

— Для начала можешь крепче обхватить член, — гортанно произносит он и показывает пример на моей груди, срывая с моих губ протяжный стон.

Глава 44

— О, но вам не кажется, доктор, что я могу сделать вам больно?

Рома иронично улыбается, толкая меня назад, головой к окну, и ставя руки на подоконник возле меня. Нависая. Подавляя. Погружая в омут страсти и вожделения.

— Больно ты мне делаешь, когда оттягиваешь неизбежное. Птичка.

Он с силой раздвигает мои коленки и восторженно смотрит вниз, туда, где, истекая влагой, сосредоточилась моя женственность.

Он пальцами щекочет мои нижние губки, поднимает взгляд и медленно приближается к лицу.

Целует долго, смакует плоть за губами, язык ласкает небо. Рука его трепетно водит по половым губам, задевая клитор и просясь в тесное лоно пальцем.

Поцелуй волшебный, кружит голову, и я сама невольно кручу бедрами в такт движений его пальцев. Чуть насаживаясь, одной рукой продолжаю водить по всей, такой идеальной, длине члена, а второй танцевать по холмам груди, поросшей короткой порослью.

Он руками подхватывает меня под бедра, целует крепче, уже прижимаясь всем телом, кожа к коже. Сердце к сердцу. Душа к душе.

Люблю его.

Люблю так, что дыхание перехватывает, и чувствую, что и его снедает то же чувство одержимости. Но почему, почему он предал меня, почему не появился тогда, когда был нужен, почему отдал Олегу!

Рыдание рвется из горла, и я не сдерживаю его, отталкивая от себя Рому.

Его взгляд затуманенный, видно, что он мало соображает.

— Я не могу так…

Он трясет головой, делает шаг ко мне и впечатывается горячим стволом в лобок, обжигая тело новым удовольствием.

— Зато я могу и хочу, а ты обязана.

— Своим давлением ты только все портишь, — отвожу лицо в сторону, но он берет за подбородок. Требует смотреть на него и уже без нежности вклинивается между бедер, раздвигая ноги почти в шпагат.