— Она сказала, это связано со следствием.
Я посмотрел ей вслед и медленно сглотнул. Приехали.
Вязкая тошнота, именуемая страхом, навалилась на меня всем своим грузом и начала душить.
Шел я медленно, чувствуя неминуемую беду. Марина ведь очень долго меня игнорировала. Все, чего я удостаивался, это прожигания взглядом своей спины или сообщений по ватсапу не самого приличного содержания.
Приходилось удалять это. Заодно и тонкие намеки на угрозы, что она так любила писать.
Ане я так и не рассказал, с чего, собственно, начались наши многолетние отношения с Мариной, не рассказал, как меня, пятнадцатилетнего пацана, приучила к подчинению яркая женщина — любительница доминирования.
Когда я учился в вузе, мы встречались намного реже, и я всегда нарушал приказ о воздержания, втрахивая очередную однокурсницу в стол, подоконник или кровать.
Я пытался освободиться от влияния Марины несколько лет, но она, словно преследуя меня, пришла работать и в больницу, где я проходил интернатуру.
Вскоре стала здесь главным врачом. Но не своими заслугами, а через крупного бизнесмена, депутата и своего мужа Ланского Игоря Владимировича.
Раньше я был частым посетителем в кабинете главврача, а сейчас понимал, что своим приглашением Марина вышла на тропу войны.
Интерьер с безвкусными картинами, что вел в ее кабинет, так и не изменился.
Я не хотел здесь находиться, я не хотел видеть ее лощеного накрашенного лица и прическу, на которую разве что целый флакон лака не вылили. Я не хотел ее видеть и слушать, но мне пришлось смотреть, как она кладет на стол результаты внутреннего расследования. И там не было ничего хорошего. Там были подробно разобраны мои действия с пересадкой сердца, в каждом из которых было найдено нарушение.
Короче, полная жопа.
— Кто инициатор? — поинтересовался равнодушно, хотя внутри кипел вулкан и желание просто впечатать эту худую морду в стол.
И еще хотелось сесть и просто выть, потому что такая ворона свою добычу не отпустит. Особенно такую, как я.
Столько трудов, столько лет работы, и все этой суке под хвост. А в том, что именно она все это затеяла, я даже не сомневался.
— Понимаешь, — начала она после небольшой паузы, во время которой она делала вид, что смущается. Как будто она знала, что это такое. — Ко мне пришла Диана, призналась в случайном убийстве.
— В случайном? — поднял я брови в притворном изумлении. До сих пор помню пролетавшую мимо меня Лиду и то, как она шмякнулась об кафель, разбив голову.
— Ну Ромик, чего только не случается на мокрых лестницах, да еще и в полумраке.
— И ты, конечно, по доброте душевной ее выслушала, а потом по той же доброте сдала. А ее показания использовала против меня…