Как только Аня переступила порог, выйдя в коридор, я на минуту залюбовался сосредоточенностью на ее лице, острыми скулами, большими глазами. Но вместо «привет, как дела?» я зажал ей рот рукой и втолкнул в темное узкое помещение.
Глава 23
Я хотел поговорить, правда хотел.
Хотел спросить, как она докатилась до такой жизни. Но вместо разговора зажимал ей рот рукой и наваливался сверху, прижимая к стене, раздвигая ноги. Я чуть приподнял ее коленом, потирая между ног.
Я хотел поговорить. Ну правда хотел!
Но вместо этого, невзирая на ее ярое сопротивление, стянул безразмерную футболку, сразу сжав рукой грудь с твердым камушком соска.
Ох, как часто я о ней фантазировал. Вспоминал, как она стонала, когда я вылизывал ей соски или выкручивал их пальцами, вбивая в любую доступную глазу поверхность.
Мозги уже не работали. Сознание заполнила вязкая, тягучая похоть. В паху горело, гнев и обида требовали выхода. Сперма требовала выхода. Член болезненно налился кровью, терся о боксеры, рвался наружу.
Я правда хотел просто поговорить, но, ощутив в своих жадных руках упругую задницу, не смог связать и двух слов. Только рычал как животное, срывал колготки как животное.
Пальцы дрожали, подбираясь к заветной цели. Она сопротивлялась, извивалась как эпилептик, царапала кричала. Мне все было нипочем. Я имел цель, а хотел я поиметь Аню. Прямо сейчас. Оказаться внутри. Там, где тесно узко, горячо. Охуенно.
Средний палец наконец погладил на удивление влажные складочки, потер взбухший клитор и толкнулся внутрь. Палец обволокло влажным обжигающим теплом, и я рвано выдыхаю.
Аня дернулась и стала со всей дури хлестать меня руками, но меня уже было не остановить.
И сделав во влагалище — все таком же узком влагалище — пару движений, я прошептал на ухо:
— Не дергайся. Малыш. Это же я.
Глава 24. Аня
Этот низкий голос полоснул по сознанию ржавым скальпелем, загоняя микробы образов из прошлого и вскрывая старые раны. Все сопротивление с моей стороны сошло на нет, так же быстро, как мужчина, то есть Рома, стянул с меня давеча тунику.
Полумрак не прячет от меня этот ужасающий и выпивающий мою душу взгляд.
Мыслей не осталось, а душивший меня обжигающий стыд из-за острого возбуждения, что вызвали во мне грубые прикосновения незнакомца, унесся прочь.
Ну, еще бы не стыдиться.
Какой-то мужик раздвигает тебе ноги на грязном полу клубной кладовки, тискает грудь, а ты хоть и сопротивляешься, кричишь о помощи, но течешь как сука. Изнемогаешь и сдерживаешь желание поддаться ему всем своим натруженным танцами телом.