– Всем участникам команды-победительницы полагаются скромные призы!
Она проворно надела на шеи смелых и находчивых красные шнурки с пластиковыми копиями ключей от разных дверей замка. Карл вспомнил, что каждый ключ не похож на другой и являет собой истинное произведение древнего кузнечного искусства. Он только запамятовал, как Инге называла свою коллекцию антикварных ключей, всегда висевших на стальном обруче в простенке между кухонными окнами. Кажется, каким-то смешным именем из сказки, вроде «Двенадцати лебедей». Нет, не лебедей, а каких-то других птиц, из другой сказки, но вот каких птиц, из какой сказки?
Карл почувствовал, что сойдет с ума, если не вспомнит, кого же там было двенадцать, а, может, вовсе не двенадцать, ну, конечно, не двенадцать, а тринадцать – в этом все дело! В голове прояснилось и вслед за злонамеренной цифрой тринадцать из заросших травой забвения глубин вынырнуло имя связки ключей – «Чертова дюжина красавцев». Один из этих красавцев – как раз тринадцатый – обладал уникальным свойством: он отпирал ту страшную дверь. Когда здесь, у входа в круглый зал, змеиноголовый Отто недрогнувшей рукой вручил ему тринадцатого красавца, он не только заранее знал, он самозабвенно предвкушал, что должно произойти с Карлом за этой дверью. Он не знал только одного – что Карл тоже это знал.
И Карл с накатанной привычностью, от которой, как ему казалось, он наконец избавился в последнее время, в стотысячный раз представил себе, что бы с ним стало, если бы он за тот год не облазил и не выучил наизусть все закоулки коварного замка Губертус. Как он смеялся – безмолвно, конечно, – над старым интриганом, пока катил его кресло вниз по подземному коридору, притворяясь, что готов доверить ему свою жизнь и с благодарностью принять из его рук тринадцатого красавца, открывавшего ему дорогу к верной и мучительной смерти! Жаль, что старик уже умер, так и не узнавши правды, и Карлу не удастся пронзить его сердце своим вполне материальным появлением.
Тем временем артистичная профессорша средневековой архитектуры перестроила своих подопечных в длинную вереницу, которую с помощью Инге направила на узкий, неизвестный Карлу мостик, ведущий на просторный балкон, парящий в полутьме над стеклянной площадкой. Карл был уверен, что этой площадки в его времена здесь не было. Одного взгляда на эти скрепленные стальными рамами стеклянные квадраты было достаточно, чтобы оценить их возраст, – они, вне всякого сомнения, были продуктом современной индустрии, хоть скрывали под собой следы вековых преступлений.
Для чего настланы эти плиты? Что скрывается под ними сегодня, что убрано, что оставлено на обозрение? Вильма прервала взмученный тревогой поток мыслей Карла:
– А сейчас мы будем искать тайный вход в фамильную сокровищницу Губертусов. Для этого мне нужен один смельчак. Только один смельчак, но истинный, готовый на головокружительно опасную авантюру! Имейте в виду, что немало народу погибло в поисках этого входа. Кто готов сегодня рискнуть?
Неужто они хотят заманить кого-то из публики в ловушку? Безумная идея на миг затмила сознание Карла – а что, если ему вызваться? Он-то знает отлично, что его там ждет, и не провалится, зато сумеет заглянуть в ту отвратную бездну и узнать, что лежит на дне. Скорей всего, они давно нашли ЭТО и убрали, – но вдруг нет? Не то что не нашли, но не обратили внимания, мало ли мусора там скопилось за века? Или наоборот – не только нашли, но почистили и аккуратно разложили под стеклянным колпаком, чтобы впечатлять доверчивых обладателей билетов ценой в двадцать марок.
Пока он боролся с дурацким детским соблазном, дюжина рук взлетела вверх:
– Я!!!
Вильма обвела глазами обращенные к ней лица и поманила к себе кого-то из толпы:
– Идите сюда! Нет, нет, не вы, а ваша соседка, – остановила она высокого рыжего парня, который начал торопливо протискиваться к ней.
Соседка парня оказалась такой же высокой и такой же рыжей, как он сам. Окинув жестким оценивающим взглядом спортивную фигуру девушки, облаченную в джинсовый костюм и белые кроссовки, Вильма удовлетворенно кивнула ей и спросила, готова ли та к неприятным сюрпризам. Девушка радостно подтвердила свою полную готовность к любым испытаниям, обнаружив при этом ярко выраженный американский акцент.
– Тогда пошли! – воскликнула Вильма, пренебрегая хором мужских голосов, обиженно протестующих против ее выбора. Но, уводя американку по мостику обратно в зал, где все светильники вдруг погасли, она не выдержала и обратилась к разочарованным представителям сильного пола:
– Я вижу, вы все еще думаете, что мужчины в чем-то превосходят женщин? И это после того, как мы с баронессой Губертус наглядно доказали вам, что женщины способны справиться с любой сложной задачей. Ведь вы видели, как замок выглядел всего несколько лет тому назад и как он выглядит теперь!
«О господи, так наша фрау профессор – феминистка!» – догадался Карл. А как же Инге? У нее, похоже, не было к этому никакой склонности, она всегда была женщина от кончиков пальцев до мозга костей. И все же как-то странно: прошло столько лет, а она все еще не вышла замуж – при ее-то красоте и прочих достоинствах, не говоря уже о сказочном замке Губертус, перешедшем в ее владение после смерти старика Отто. Карлу вдруг ясно представилось, как полчаса назад Вильма бережно подхватила Инге под локоть, будто она фарфоровая. С чего бы это? Что там за отношения? Пожалуй, пора было отрываться от экскурсантов и отправляться на разведку.
Он сделал было шаг назад, намереваясь потихоньку протиснуться среди старушек, проскользнуть на мостик и раствориться в сумраке красного зала. Но в этот момент стеклянные плиты у подножия балкона дрогнули и начали медленно расходиться в стороны, открывая под собой узкий туннель коридора, в котором тут же вспыхнул яркий свет. Сверху было хорошо видна рыжая грива отважной американки, которая за то время, что Карл обдумывал отношения Инге и Вильмы, успела отпереть наружную дверь тринадцатым красавцем и переступить порог коридора.
Сделав несколько осторожных шагов по надежному на вид каменному полу, девушка остановилась и внимательно оглядела стены. Не найдя в них ничего примечательного, она сперва постучала по ним кулаками, а потом начала систематично нажимать на выступы и расщелины в поисках тайного входа. Убедившись, что с налету эту задачу решить не удастся, она переменила тактику и смелее двинулась вперед. Все случилось так внезапно, что публика не сразу осознала, что девушки в коридоре уже нет – один из булыжников вдруг ушел у нее из-под ног и она, не успевши даже вскрикнуть, исчезла в разверзшейся под ней черной дыре. Толпа остолбенело помолчала секунду-другую, а потом дружно завыла. Даже у Карла, заранее предвидевшего, как это произойдет, перехватило дыхание.
Лампы в коридоре погасли, и несколько женских голосов зашлись в истерическом визге, но тут сильный луч прожектора, прорезав тьму, нацелился точно в зияющий среди камней провал и высветил джинсовую фигуру американки, довольно удобно сидящей в поролоновом кресле, хитроумно вплетенном в сетчатый гамак. Лицо ее, вначале ошеломленное, стало быстро расслабляться, стремительно озаряясь восторженным сиянием. Карлу было хорошо знакомо это чувство блаженного обновления застывшей от ужаса крови, когда смертельная опасность осталась позади. Много лет он делал все для того, чтобы испытать это чувство снова и снова. Но последнее время смертный шок уже не проходил окончательно, а надолго оставался в теле безрадостной терпкой оскоминой.
И сейчас давно пережитый шок отозвался стеснением сердца, и Карлу стало муторно при мысли, что придется продефилировать в общем строю через эти меченные недоброй памятью подвалы. Да еще весьма кстати подвернулось мудрое подозрение, что в круглый зал они уже больше не вернутся, так как их ждет лишь поступательная дорога вперед к новым аттракционам и к наново пробитому выходу куда-нибудь за пределы замка. Организаторы и распорядители этой чудо-экскурсии проявили слишком богатую изобретательность, чтобы не выпроводить ее участников восвояси без лишней головной боли из-за их попыток проникнуть в замок на обратном пути.
ebooksa