Оставив за спиной собирающихся тружеников Отдела экспедирования, князь проследовал в большую гостиную, имея в планах присоединиться к тетушке – дабы посильно разделить ее муки выбора достойных украшений и приданого для Ульяны, и приободрить своим появлением ювелирных приказчиков. Однако… В общем, вместо ожидаемого рабочего процесса, с обсуждениями-предложениями и прочими словесами, его встретила тишина. А еще пустота, следы чаепития на низеньком столике – и два знакомых альбома, небрежно брошенных прямо на софе.
– Не понял…
Позвонив в колокольчик, слегка озадаченный племянник навел справки у горничной и отправился в малую дубовую гостиную, где тетушка как раз любовалась коллекцией стреляющего железа, развешенного над каминной полкой. Можно даже сказать – весьма пристально любовалась, с нехорошим таким инквизиторским прищуром.
– Саша, что-то я не припомню вон того ружья. Определенно, в прошлый мой приезд его не было!
Невинная фраза прозвучала тоном, коим впору было объявлять смертный приговор.
– Который? Ах, эта револьверная винтовка? Я не так давно свел близкое знакомство с тульским оружейным фабрикантом Гольтяковым[103] – а тот презентовал мне полную копию винтовки, выделанной им в свое время для самог
– Н-да?..
Расстрельный приговор временно заменили вердиктом «направить на доследование!»
– Вот еще охотничий двуствольный пистолет его же конструкции. Занятная вещица, не правда ли? Выделано всего три экземпляра, один в Оружейной палате Московского кремля, еще один у Гольтякова, а третий – опять-таки у меня!
Вердикт вновь пересмотрели в сторону смягчения, оставив впрочем, без изменений судебное определение касательно «регулярные ревизии и пожизненный присмотр!»
– Сашенька, ты же знаешь мое равнодушие ко всему…
Подозрительно покосившись на стенку, увешанную образчиками стреляющего и колюще-режущего оружия, женщина не без труда подобрала достаточно нейтральное определение:
– Всем этим твоим игрушкам. Присядь, я хочу поговорить о достаточно серьезных вещах.
Послушно приземлив нижнюю часть спины в указанное кресло, Александр поспешил заранее «подстелить соломки»:
– Тетя, я же уже говорил, что все последние пополнения коллекции вполне законно куплены. В конце концов, с моим образом жизни
– Да-да, а то я тебя не знаю, гадкий мальчишка…
Уравновесив грубое высказывание нежной улыбкой, помещица Лыкова расправила складки на платье и в явном затруднении прикоснулась пальцем к краешку губ – на что князь Агренев, отлично выучивший все привычки и характерные жесты тетушки, моментально насторожился. Татьяна Львовна волнуется?!
– Я бы хотела поговорить о твоем пренебрежении родственными связями.
Чуть расслабившись (намеки на эту тему звучали уже не в первый раз), Александр пренебрежительно фыркнул:
– Я прекрасно помню, как мы с Анной неделями питались пшенной кашей с кусочком масла, или речной рыбой во всем ее многообразии. Вареная, жареная, на пар