– Слушаю.
Поглядев на своего мальчика в попытке оценить его душевное состояние, женщина осторожно разгладила очередную несуществующую складку на платье:
– Евгений… Он старше тебя на восемь лет. Служит в министерстве юстиции, до недавнего времени исправлял в Ревеле должность мирового судьи, а теперь перебрался в столицу. Много помогает бедным, несмотря на некоторую свою стесненность в средствах, очень приличный юрист… Хороший, честный и немного гордый.
Бросив на племянника очередной взгляд, тетушка намекнула, что начальство дальнего родственника отчего-то не оценило его повышенной принципиальности в кое-каких вопросах.
– Надо же, честный и неподкупный судейский. Я думал, такие только в сказках и встречаются…
– Сашенька…
– Мне все равно, тетя, честный он, или нет: долги надо платить. Особенно такие.
Убрав ладонь от лица, Александр тихо вздохнул:
– У этого моего дальнего родственника
Слабо улыбнувшись, тетушка встала и обошла кресло, ласковым жестом взъерошив светловолосую шевелюру своего мальчика.
– У мужчин от века короткая память – дедов-прадедов по прямой линии еще помните, а всех остальных уже нет.
Поймав ее ладонь на своем плече, князь прижался к ней скулой:
– На это у нас есть вы!..
– Подлиза.
Довольно улыбнувшись, тетя со всей присущей женщинам последовательностью «плавно» перевела тему на свою единственную пока родную внучку:
– Кстати. Мне тут неделю назад от Сашеньки письмо пришло.
– Да?
Оценив, как быстро ее мальчик перешел от сентиментальной расслабленности к деловой собранности, Татьяна Львовна поджала губы, демонстрируя недовольство.
– Что там у твоей Софьи творится, ежели она дочь навестить времени не находит? Тоже мне устроили: при живых родителях ребенок едва ли не сиротой растет!
Поморщившись, отец юной блондинки изобразил отрицательный жест: