Обнаружив в пальцах запонку, которую непонятно как вытянул из манжеты сорочки, князь недоуменно повертел ее перед глазами.
– Да и потом, когда я выпустился из Павловского училища, что-то никто не торопился писать мне письма с выражением родственных чувств, или оказывать какую-то протекцию[105]. Я уже давно понял, что моего покойного батюшку изрядно не любили в обществе – но у меня ведь был не только отец, но и мать?
Вернув запонку обратно, племянник мягко напомнил тете:
– Пока я был небогат, то никого из них не интересовал. Зато как только оставил службу и добился определенных успехов, вдруг оказалось – у меня полным-полно родни! Только вот уже поздно, позвольте не поверить в столь внезапно вспыхнувшие родственные чувства.
Дотянувшись из кресла, Татьяна Львовна ласково погладила своего мальчика по гладковыбритой щеке.
– Не злись, Саша. Ты просто не все знаешь. Оставим в стороне твоего батюшку, с которым не все просто…
Перекрестившись, женщина пробормотала под нос нечто вроде: «…упокой Господь его мятежную душу».
– Хлопотал о твоем устройстве в первое Павловское пехотное училище твой ныне покойный двоюродный дед, действительный статский советник Алексей Федорыч Поздеев – а его супруга, Екатерина Федоровна, оказала мне некое вспомоществование для приобретения необходимых каждому юнкеру вещей.
Замерев, «павлон» Агренев с долей растерянности признался:
– Я не знал.
– Они умерли в год твоего выпуска, Саша.
Помолчав, урожденная Татьяна Поздеева продолжила исторический экскурс:
– Определить тебя в Кадетский корпус мне очень помог другой твой троюродный дедушка, Роберт Петрович фон Дезен. Без его участия, боюсь, я бы даже и насчет какой-нибудь гимназии не смогла бы подумать.
Разбивая неприятное молчание, рязанская помещица негромко напомнила:
– Ты в родстве не только с фон Дезенами – хотя они и самые близкие. Моя бабушка была урожденной Мелиссино…
– Сербская фамилия?
– Византийская. Так что через прабабку по материнской линии ты связан с князьями Долгорукими и греческими Кантакузенами.
Оценив выражение, появившееся на лице племянника, Татьяна Львовна почла за благо закончить с генеалогией и перейти к более простым вещам:
– У Роберта Петровича остались сыновья, и насчет одного из них я бы и хотела с тобой поговорить.
Прикрыв глаза и потирая переносицу, Александр согласился: