– Товарищи, поздравляем с прибытием на полюс!
Мы словно действительно прибыли к самому сердцу зимнего царства. Но сегодня, как будто специально в честь нашего прибытия к полюсу, солнце озарило светом вечные льды. Заиграло красками небо. Длинные тёмно-синие облака кажутся обшитыми по краям золотой парчой.
– Смотрите, – говорит Трёшников, показывая на карту. – За эти дни на льдине мы прошли 80 километров, с такой скоростью в этих районах ещё никто не дрейфовал. Кроме того, мы перевалили через хребет Ломоносова, и океанские глубины сразу увеличились до 4000 метров.
– Что же, – смеётся Яцун, – мы сегодня запросто можем совершить кругосветное путешествие.
– Ещё бы, – подхватывает Минаков, – меридианы-то здесь сошлись в одну точку.
– Миша, – обращается Дмитриев к Комарову, – пойдём поглядим на земную ось, да не забудь захватить маслица, может быть, придётся смазать.
– Наверное, не придётся, – подхватывает тот давнишнюю полярную шутку, – скрипа не слышно.
Солнце ходит строго по кругу, почти не меняя своей высоты. Метеорологам пришлось переориентировать все приборы на Гринвичский меридиан, и Матвейчук с шутливым удивлением разводит руками.
– Какой же сегодня ветер, товарищи? Действительно, все ветры стали южными.
Но Северный полюс не только экзотика, не только ослепительное солнце, заставляющее сказочно сверкать снега, не только голубые торосы, прозрачность воздуха и переливы небесных красок. Нет. Это напряжённая работа, полная трудностей и опасностей. Капризна суровая Арктика. Об этом напоминает и колючий, пронизывающий ветер, и гул торошений, и пар над разводьями.
У потолка палатки тепло, а у пола – мороз. Это – полюс.
Тихо плывут звуки пианино, по-домашнему трещат дрова в камельке, а за стеной неистовствует пурга. Вот хлопает дверь, и в клубах холодного воздуха исчез Малков: надо выполнять очередные наблюдения. Это тоже Северный полюс.
Правда, астрономы несколько «разочаровали» нас. Оказалось, что до полюса ещё 20–25 километров.
Сегодня моё очередное дежурство. Лагерь давно спит, а я, вооружившись веником, убираю кают-компанию, но одиночество моё длится недолго. Входит Георгий Иванович Матвейчук. Он небольшого роста, серо-голубые глаза всегда внимательно устремлены на собеседника. Мне всегда нравился этот спокойный, выдержанный человек. Несмотря на свои 38 лет, он совсем седой: сказались долгие дни зимовок и северных странствий. Синоптик по специальности, Матвейчук возглавляет на станции метеорологический отряд. Часто его можно застать сидящим над синоптической картой с карандашом в руках, он тщательно вычерчивает линии перемещающихся вокруг нас циклонов или рисует ещё какие-нибудь сложные фигуры, непонятные для непосвящённых, а в свободное от работы время упорно занимается, просиживая ночи за учебни- ками.
Мы обмениваемся несколькими словами, и он уходит на метеорологическую площадку, приглашая навестить его там.
Восемь раз в сутки, днём и ночью, в солнце и непогоду, рождаются метеорологические сводки, передаваемые по радио на Большую землю. Сегодня они почти с самого полюса.
Уже пятый день я непрерывно веду медицинский осмотр: с утра до вечера выслушиваю, выстукиваю и спрашиваю. Состояние здоровья основной массы зимовщиков не вызывает никакого беспокойства, но несколько человек, в том числе моих недавних пациентов Шамонтьева и Минакова, придётся сменять.
Они тяжело переживают необходимость близкого отъезда, и вместе с ними огорчены все мы – ведь за минувшие месяцы нас крепко связала настоящая дружба… Однако оставаться на период полярной ночи им нельзя.