— Не обязательно любить врага или даже бояться его, чтобы жаждать мира. Достаточно любить себя.
— В самом деле?
— Да. Я потерял двух сыновей в войнах между нашими странами. Одного — при Ульриохе, в последнюю войну. Он был священником и сгорел там вместе с храмом. Другой погиб недавно, при осаде Дагоски. Он возглавил атаку, когда пробили первую брешь.
Глокта нахмурился и потянул шею.
«Град арбалетных стрел. Крохотные фигурки, падающие на камни».
— Это была смелая атака.
— На войне смелым достается больше всех.
— Верно. Я сочувствую вашим утратам.
«Хотя особого горя не ощущаю».
— Спасибо за искреннее сочувствие. Бог счел уместным наградить меня еще тремя сыновьями, но оставшаяся после двух потерянных детей рана не затянется никогда. Словно потерял часть себя. Вот поэтому я считаю, что понимаю, что вы потеряли в тех же войнах. Я сочувствую и вашим утратам.
— Спасибо.
— Мы лидеры. Война происходит, если мы не справляемся. Или нас толкают на ошибку поспешность и глупость. Победа лучше поражения, но… не намного. Поэтому император предлагает мир в надежде, что навсегда будет положен конец враждебности между нашими великими странами. У нас нет серьезного желания пересекать море, чтобы развязать войну, а у вас нет особых интересов на Кантийском континенте. И мы предлагаем мир.
— Это все, что вы предлагаете?
— Все?
— Что подумают наши люди, если мы отдадим Дагоску, за которую так дорого заплатили в последней войне?
— Будем реалистами. Ваши трудности на Севере ставят вас в невыгодное положение. Дагоска потеряна, выбросьте ее из головы. — Тулкис словно задумался на мгновение. — Однако я могу организовать доставку дюжины сундуков в качестве репараций от моего императора вашему королю. Сундуки из ароматного черного дерева, украшенные золотыми листьями, понесут согбенные рабы, которым будут предшествовать смиренные члены правительства императора.
— И что же будет в сундуках?
— Ничего. — Они уставились друг на друга через комнату. — Только гордость. Можете сами придумать, что в них. Целое состояние — гуркское золото, кантийские самоцветы, ладан из-за пустыни. Дороже, чем вся Дагоска. Может, это смягчит людей.
Глокта резко вдохнул и медленно выпустил воздух.
— Мир. И пустые ящики. — Левая нога онемела под столом, и он морщился, двигая ею, и зашипел сквозь десны, пытаясь подняться с кресла. — Я передам ваше предложение моему начальству.
ebooksa