«Если вдуматься, то вряд ли это достаточное основание для того, чтобы такая фигура, как его преосвященство, втискивалась в мои узкие комнаты».
— Похоже, гурков впустили по предварительному сговору. Конечно, предательство, но в подобных случаях… вряд ли удивительное. Силы Союза вырезаны подчистую, но большинство наемников просто взяты в плен, а местных почти всех пощадили.
«Милосердные гурки, кто бы мог подумать? Чудеса все-таки случаются».
Сульт сердито взглянул на пятнышко пыли на безупречной перчатке.
— Я слышал, что, когда гурки ворвались в цитадель, генерал Виссбрук покончил с собой, чтобы не попасть в плен.
«Ничего себе. Не думал, что он сможет».
— Он приказал сжечь его тело, чтобы врагу на поругание ничего не осталось, и перерезал себе горло. Храбрец. Мужественное решение. Его будут чествовать в открытом совете завтра.
«Как прекрасно. Конечно, ужасная смерть с сохранением чести куда лучше долгой жизни в безвестности».
— Конечно, — негромко сказал Глокта. — Храбрец.
— Это не все. Вслед за этими новостями появился посланник. Посланник от императора Гуркхула.
— Посланник?
— Именно. Очевидно, хочет… мира. — Последнее слово архилектор произнес с презрительной усмешкой.
— Мира?
— Тут слишком маленькая комната для эха.
— Разумеется, ваше преосвященство, но…
— А почему нет? Они получили то, что им нужно. Теперь Дагоска у них, и дальше им некуда наступать.
— Да, архилектор.
«Разве только — через море…»
— Мир. Ужасно претит отдавать хоть что-нибудь, но Дагоска для нас никогда не имела особой ценности. Обходилась дороже, чем приносила дохода, если приносила. Всего лишь трофей для короля. Думаю даже, нам без нее лучше — бесполезная скала.
Глокта согласно наклонил голову.