Вест кусал ногти, глядя, как генерал Крой и его штаб скачут по дороге — группа людей в темной одежде, на темных лошадях, торжественные, как похоронная процессия. Снег уже не падал, но небо оставалось грозно-черным, и света было так мало, будто уже наступил вечер. Ледяной ветер обдувал командный пункт, заставляя ткань палатки хлопать и шуршать. Время, взятое Вестом взаймы, заканчивалось.
Он почувствовал желание, почти непреодолимое: повернуться и бежать. Это желание было таким смехотворным, что немедленно появилось новое, столь же неуместное — расхохотаться от души. К счастью, он смог подавить в себе оба желания. По крайней мере, желание хохотать. Дело совсем не располагало к веселью. Стук подков становился все отчетливее, а он размышлял: так ли уж безумна идея с бегством.
Крой резко осадил черного скакуна и спешился, одернул мундир, поправил пояс с мечами, резко повернулся и направился к палатке. Вест перехватил его, надеясь первым начать разговор и выиграть еще несколько мгновений.
— Генерал Крой! Великолепная работа, сэр! Ваша дивизия сражалась с необычайным упорством!
— Разумеется, полковник Вест. — Крой процедил имя так, словно наносит смертельное оскорбление. Его штаб выстроился за его спиной угрожающим полукругом.
— И могу я узнать наше положение?
— Положение? — переспросил генерал. — Положение таково, что северяне отброшены, но не разбиты. Под конец мы им крепко врезали, но мои части вымотались. Не хватило сил для преследования противника. Враг сумел отступить через броды, благодаря трусости генерала Поулдера! Я хочу видеть, как его уволят с позором! Я хочу видеть, как его повесят за предательство! Я добьюсь этого, клянусь честью! — Он оглядел расположение штаб-квартиры, пока его офицеры сердито переговаривались. — Где лорд-маршал Берр? Я требую встречи с лорд-маршалом!
— Разумеется, дайте мне только… — Объяснения Веста прервал нарастающий топот торопливых копыт, и вторая группа всадников появилась у палатки маршала. Кто же это, как не генерал Поулдер в сопровождении своего огромного штаба? С ними во двор подъехала повозка, и в узком пространстве стало тесно от многочисленных животных и людей. Поулдер спрыгнул с седла и поспешил по грязи. Волосы его были в беспорядке, челюсти крепко сжаты, по щеке протянулась длинная царапина. Его малиновое сопровождение последовало за ним: звон стали, сверкание золотой тесьмы, румяные лица.
— Поулдер! — прошипел Крой. — Вам хватает смелости появиться передо мной! Смелости! Черт побери, это единственная смелость, какую вы показали сегодня!
— Как вы смеете! — вспылил Поулдер. — Я требую извинений! Немедленно извинитесь!
— Извиняться? Мне — извиняться? Ха! Это вы будете просить прощения, я добьюсь этого! По плану вы должны были атаковать с левого фланга. Мы находились в тяжелом положении больше двух часов!
— Почти три часа, сэр, — встрял офицер из штаба Кроя.
— Три часа, черт побери! Если это не трусость, то не знаю, как и назвать!
— Трусость? — пронзительно крикнул Поулдер. Пара его офицеров даже схватились за рукояти мечей. — Извинитесь немедленно! Моя дивизия подверглась жестокой и непрерывной атаке с фланга! Я был вынужден сам возглавить атаку! В пешем строю! — Он выпятил щеку и указал на царапину. — На нас легла вся тяжесть сражения! Мы сегодня добыли победу!
— Черт побери, Поулдер, вы не сделали ничего! Победа принадлежит только моим людям! Атака? Чья атака? Лесных зверей?
— Ха! Именно так! Покажите ему!
Один из офицеров штаба Поулдера откинул с повозки парусину, открыв то, что сначала казалось грудой окровавленных тряпок. Офицер сморщил нос и пихнул эту груду. На землю упало странное существо, которое перекатилось на спину и уставилось в небо маленькими черными глазками. Огромная бесформенная пасть распахнулась — длинные, острые зубы торчали во все стороны. Серо-бурая кожа была грубой и жесткой, нос представлял собой бесформенный обрубок. Череп был плоский и безволосый, с большими надбровными дугами и маленьким, скошенным лбом. Одна рука — короткая и мускулистая, вторая — намного длиннее и чуть изогнутая. Руки больше похожи на когтистые лапы. В целом существо казалось неотесанным, испорченным и примитивным. Вест смотрел во все глаза, открыв рот.
Ясно, что это был не человек.
— Вот! — торжествующе воскликнул Поулдер. — Теперь говорите, что моя дивизия не воевала! Этих… существ были сотни! Тысячи, и они сражались как бешеные! Мы с большим трудом удержали позиции, и ваше счастье, что удержали! И я требую! — Он начал заводиться. — Я требую! Требую! — он уже визжал, багровея. — Требую извинений!
Глаза Кроя задергались от непонимания, от гнева, от досады. Губы дрогнули, челюсть заходила, кулаки сжались. Понятно, что в уставе ничего не написано про подобные случаи. Он обратился к Весту.