— К ней приехала старая подруга по колледжу. И заняла мою комнату.
Смита раздосадованно вздохнула. Очередное осложнение. Вся эта неделя — сплошные осложнения.
Мохан, кажется, не замечал ее досаду.
— А еще я решил, что, раз мы здесь, мы могли бы заехать в дом моих родителей в Сурат, проверить, все ли там в порядке. Когда закончишь с работой, конечно. Это совсем рядом.
— Я думала, они в Хайдерабаде.
— В Керале, — рассеянно поправил он. — Я же сразу сказал: мне надо проверить дом. Я вовсе не собирался навещать родителей.
Она нахмурилась, и он заметил.
— В чем дело? — спросил он.
Смита хотела ответить и даже открыла рот, но что ему сказать? Мохан пожертвовал отпуском, чтобы поехать с ней в это богом забытое место. Он всю неделю был великодушен и добр. И у него есть полное право поехать и проверить родительский дом; почему это должно ее расстраивать?
— Ни в чем, — ответила она. Закусила губу и задумалась. С каждой ускользающей секундой перспектива утонуть в мягкой роскошной перине ее кровати в «Тадж-Махале» после приятного горячего душа казалась все более призрачной. Но Мохан был прав. Если новость о вердикте застигнет их в Мумбаи, они могут и не успеть вовремя.
— И как мы поступим? Ты поедешь в Сурат, а я подожду здесь? «Застрять в этой дыре без машины — вот радость-то», — подумала она.
— Что за глупости,
— Да нет, спасибо.
Мохан закатил глаза.
— Брось, Смита. Знаешь же, что я тебя тут одну не оставлю на три дня. Ладно, забудь. Могу и не ездить в Сурат. Просто скажи, что ты хочешь.
— Я не хочу, чтобы ты из-за меня менял планы.
— Смита, это неважно. Правда. — Он встал, не обращая внимания на ее удивленный взгляд. — Я в уборную. Можешь сделать две вещи, пока меня нет?
— Какие?
— Когда подойдет официант, закажи мне шоколадное мороженое. И реши уже, что будем делать.
Когда он вернулся, она спросила: