Она нахмурилась:
— Что это, Марти?
— Посмотри. Это тебе.
— Нет, — ответила она. — Я не могу.
Входная дверь была еще открыта. Шармейн подталкивала Марти к выходу; по крайней мере пыталась. Но он не мог уйти. Под ее смущением скрывалось что-то еще: злость или даже паника. Шармейн сунули ему неоткрытую коробку.
— Пожалуйста, уходи.
— Это сюрприз, — настаивал он.
— Мне не нужно никаких сюрпризов. Уходи. Позвони мне завтра.
Марти не взял коробку, и она упала между ними. Крышка слетела, роскошный мех шубы замерцал, и Шармейн не смогла удержаться, чтобы не поднять ее.
— О Марти… — прошептала она.
Он глядел на ее сияющие волосы и вдруг заметил, что кто-то появился наверху лестницы.
— В чем дело?
Марти поднял глаза. Там стоял Флинн в трусах и носках, небритый. Несколько секунд он молчал, оценивая ситуацию. Затем улыбка — вечная панацея Флинна — скользнула по его лицу.
— Марти! — воскликнул он. — Что за шум?
Марти смотрел на Шармейн, опустившую глаза в пол. В руках она держала его подарок, и шуба казалась мертвым животным.
— Вот оно что, — протянул Марти.
Флинн спустился на несколько ступенек. Глаза его налились кровью.
— Это совсем не то, что ты думаешь. Совсем не то, — проговорил он, остановившись на полпути и выжидая, куда бросится Марти.
— Это как раз то, что ты думаешь, Марти, — тихо сказала Шармейн. — Мне очень жаль, что ты узнал все именно так, но ведь ты никогда не звонишь. Я просила тебя звонить, прежде чем приходить.
— И давно? — прошептал Марти.