Сны мне снились обильно-сюжетные, странные, почти всегда, казавшиеся исполненными каких-то глубинных значений, но я все равно не обращал на них внимания, думая, что что-то особо важное для меня в нужный момент по идее должно послать мне особый эмоциональный сигнал.
Не могли же — думал тогда я — сны в таком количестве иметь столько смыслов? В конце концов ценится не то, чего много, а как раз наоборот! Глубинные смыслы, как я тогда рассуждал — огромными шеренгами не маршируют!
Где-то седьмого ноября по радио сообщили, что при попытке взятия штурмом здания КГБ на Лубянской площади неизвестными был взорван памятник, доминантой стоявший в самом центре площади. При этом погиб один из служащих Комитета Сергей Енохов. Ему было посмертно присвоено звание героя России.
Конечно я понимал, что подрыв памятника был сделан самим Сергеем, но сейчас важно было другое. Его смерть, смерть единственного моего хорошего приятеля из КГБ стала для меня как сигнал. То есть я это понял, вначале это почувствовав — я ощутил, будто смерть, забрав его с собой теперь направляется ко мне. Ну, а что же такое, грозящее мне смертью могло произойти?
А именно то, о чем меня в свое время предупреждал Фетисов. Некое испытание, в котором, не смотря ни на что, я должен был выстоять.
Как-то раз выйдя на улицу и подметив, что весь наш дачный совхоз, который еще час назад как одержимый копошился на своих участках куда-то вдруг свалил, я вернулся в дом, там переоделся во все чистое, потом одел на себя теплый свитер, шапку, и, захватив с собой «Глок» — вновь вышел на улицу.
Только что бывшее голубым небо стало красным, а его верхние пределы бороздили черные ангелы, с земли своим полетом напоминавшие мант. Вдали слышались раскаты неведомого грома, и, как казалось, чуть ближе пробил колокол.
Совершенно не зная, пригодиться ли он мне, я взял свой пистолет, снял его с предохранителя, загнал патрон в ствол и взвел его.
— Я готов! — сказал я тогда громко, прижавшись спиной к стене дома и глядя вперед на пустые перекопанные кажущиеся нелепыми сейчас грядки —
ГЛАВА I.ХХXI
Все началось с нервического дрожания — будто от холода, но на самом деле это были нервы. Моя готовность к отчаянному бою боролась со страхом, который граничил с желанием убежать и спрятаться, и я не ретировался только потому, что понимал, что бежать просто некуда, и побег этот только ослабит меня, съев часть моих сил и все еще где-то теплившейся решимости сопротивляться. Все мое понимание того, что в таких ситуациях надо «честь знать», биться до конца, погибнуть, но не отступить, подвергалось серьезнейшему испытанию. Теперь главный мой враг притаился у меня внутри и он был готов действовать!
Меня трясло так, что казалось, всю душу скоро вытрясет, и это дрожание я никак не могу успокоить, как не напрягался, а попытки сконцентрироваться и взять себя в руки привели лишь к обратному результату — мне стало только хуже.
Когда же дошло до того, что застучали зубы, я просто решил расслабиться и принять свою участь такой, какой бы она ни была, и, удивительное дело, от этого мне немного полегчало, и именно в этот момент где-то высоко в красном небе появился на короткий миг маленький просвет, откуда, как я был уверен, прямо на меня стало светить солнце, так что я, все еще пребывая в страхе и смятении, хоть немного, но ободрился.
Вдруг прогремел гром и горизонт — от края и до края пронзила красного цвета молния.
Я провернулся на месте — желая понять, не появился ли кто рядом со мной в этот момент, но так никого и не увидел.
Сразу после грома с неба полил дождь, влагу которого, взяв на ладонь, я попробовал на вкус и определил ее как кровь. Прошла еще минута — и дождь затих, будто бы его и не было, и земля вокруг меня осталась сухой и пыльной. Пыль золотого цвета, когда я касался ее ногой, стряхивая с пожухлой и промерзей травы — медленно оседала на землю.
Затем гром прогремел снова, и все вокруг меня заволокло тьмой, так, что остался освещенным только небольшой участок перед домом — вокруг меня.
Оставшийся же свет был мертвенно-голубого цвета и будто исходил от земли, как пар, клубясь и переливаясь.
Я вновь поежился, тем самым пытаясь хоть немного обуздать вновь начавшую колотить меня дрожь, но это мне не помогало.
Вокруг меня становилось все мрачнее и мрачнее, что действовало на нервы, сами понимаете, и без того расшатанные всеми происходившими со мной событиями последнего времени.
ebooksa