Лавка дурных снов

– Десять миллионов долларов, – мгновенно ответил Ньюсам.

Кэт слышала, как тихо охнула Мелисса.

– Но я бы не стал тем, кто я есть, будучи наивным простаком. Если вы сделаете обещанное – изгоните, уничтожите, испепелите, как угодно, – то получите деньги. Причем наличными при условии, что останетесь здесь на ночь. Потерпите неудачу – вам не обломится ничего, за исключением первого и последнего в вашей жизни перелета на частном самолете. За него с вас не возьмут ни цента. Ведь это я вытащил вас к себе.

– Нет.

Райдаут произнес это слово тихо, стоя рядом с постелью так близко, что Кэт улавливала запах нафталина, в котором он хранил свои брюки (быть может, единственные, если только у него не имелось второй пары для богослужений). А еще от него пахло каким-то терпким мылом.

– Нет? – Ньюсам искренне удивился. – Вы мне отказываете? – Но потом он снова начал улыбаться. Только теперь это была та глумливая и достаточно неприятная улыбочка, с какой он обычно разговаривал по телефону или заключал сделки. – Ах, я понял! Начались увертки. Вы меня разочаровали, преподобный Райдаут. А я-то надеялся, вы окажетесь на уровне. – Он повернулся к Кэт, и та отшатнулась. – Ты, конечно же, считаешь меня выжившим из ума. Но ведь я не показывал тебе результаты расследований, верно?

– Не показывали, – ответила она.

– Я не прибегаю ни к каким уверткам, – возразил Райдаут. – Но за последние пять лет я не исполнил ни одного обряда изгнания. Ваши информаторы сообщили вам об этом?

Ньюсам ничего не сказал, он лишь смотрел вверх на высокого худого человека и заметно нервничал.

– Потому что утратили свой дар? – вмешался Дженсен. – Тогда зачем согласились прилететь?

– Это божественный дар, сэр, а не мой личный, и я вовсе не утратил его. Но изгнание отнимает много энергии и сил. Пять лет назад со мной случился инфаркт вскоре после того, как я провел обряд изгнания с молодой девушкой, попавшей в страшную автомобильную аварию. Мы с той девушкой добились успеха, но кардиолог из Джонсборо сказал, что если я снова подвергну себя такой нагрузке, возможен новый приступ. Фатальный.

Ньюсам не без усилия поднял скрюченную руку, приложил ладонь ко рту и театральным шепотом произнес, обращаясь к Кэт и Мелиссе:

– По-моему, он хочет двадцать миллионов.

– На самом деле, сэр, мне нужны только семьсот пятьдесят тысяч.

Ньюсам лишь безмолвно вытаращился на него. Вопрос задала Мелисса:

– Но почему?

– Я – настоятель храма в Титусвилле. Церковь Святой Веры, так она называется. Вот только самой церкви больше нет. Прошлым летом в наших краях случилась засуха. Какие-то пьяные отдыхающие устроили пожар, подпалив траву. От моей церкви остался бетонный фундамент да обугленные бревна. Мы с прихожанами теперь собираемся на молитвы в магазине при заброшенной заправочной станции на шоссе, ведущем в Джонсборо. Зимой там слишком холодно, а других помещений, достаточно просторных, чтобы вместить всех, не найти. Нас много, но мы бедны.

Кэт слушала с интересом. Для легенды, придуманной мошенником, эта была бесподобной. С ловушками в нужных местах, чтобы клиент проникся состраданием.

Дженсен, по-прежнему обладавший телом спортсмена и умом выпускника экономического факультета Гарварда, задал очевидный вопрос:

– А как же страховка?