— Я должна и дальше верить в него, — всхлипнула девушка.
— Ты слишком расстроена, чтобы об этом судить.
— Я верю ему безоговорочно, всей душой.
— Тогда тем более не будет вреда, если ты спросишь. У него нет причин не доверять тебе.
— Ну почему ты не оставишь меня в покое? — взмолилась она.
— Люси, я думаю, это крайне неразумно, — сказала леди Келси. — Он же знает, что ты ему друг и не станешь спрашивать зря.
— Если Алек мне не ответит, это не будет ничего значить. Я его лучше знаю. Он совершенно исключительный человек. Если он решил, что по каким-то неведомым причинам нужно хранить молчание, его ничто не переубедит. Почему он должен оправдываться? Я верю ему всей душой — он величайший и достойнейший из всех людей, кого я знаю. Я счастлива и благодарна за одну только возможность дожидаться его возвращения.
— О чем ты, Люси? — удивилась леди Келси.
Но девушка уже отбросила всякую сдержанность и не думала, что говорит.
— Я о том, что его мизинец для меня важнее всего мира! Я люблю Алека всем сердцем, и он не мог пойти на такую низость, потому что я любила его все эти годы, и он об этом знал! Он тоже любит меня и всегда любил!
Люси бессильно опустилась в кресло. Она тяжело дышала. Боулджер смотрел на девушку и от боли просто не находил себе места. Из ее собственных уст он услышал то, что раньше только подозревал. Это было невыносимо. Теперь всему конец.
— Ты выйдешь за него замуж? — спросил он.
— Да.
— Несмотря ни на что?
— Несмотря ни на что! — с вызовом ответила Люси.
Вопль гнева и отчаянья рвался из горла, но Боулджер сдержался. Он молча смотрел на девушку.
— Боже, — наконец вымолвил он, — что же в этом человеке такого, что ты забыла о любви, о чести и даже о простых приличиях?
Люси не отвечала. Она закрыла лицо руками, и тело ее содрогалось от рыданий.
Бобби молча вышел из комнаты. Леди Келси услышала, как внизу хлопнула дверь, ведущая на пустынную улицу.
Глава XVII