— Чепуха! Твое общество мне всегда приятно.
— Я хотел с тобой поговорить и решил, что лучше сделать это в присутствии тети Элис.
Люси бросила на него быстрый взгляд. Бобби сохранял спокойствие.
— Неужели это так важно, что не может подождать до завтра?
— Я полагаю, да, важно. Все уже ушли.
— Я вся внимание, — улыбнулась девушка.
Боулджер чуть помедлил, готовясь к тяжелому разговору.
— Люси, ты уже знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете и любил всегда, сколько себя помню, — начал он, краснея от волнения.
— Надеюсь, ты лишил меня чашки бульона не для того, чтобы предложить руку и сердце?
— Люси, я серьезно.
— Поверь, серьезность тебе не идет, — улыбнулась она.
— Недавно, как раз перед возвращением Алека Маккензи, я в очередной раз делал тебе предложение.
Взгляд девушки потеплел, насмешливый тон сразу улетучился.
— Так мило, — сказала она совершенно серьезно. — Да, я над тобой изредка посмеиваюсь, но ты не думай — я и правда очень тебе благодарна.
— Ты ведь знаешь, Люси, как давно он за тобой ухаживает, — вставила леди Келси.
Люси подошла и нежно погладила его по плечу.
— Бобби, твоя преданность меня очень трогает, и я знаю, что ничем ее не заслужила. Прости, но мне нечего предложить тебе взамен. Сердцу не прикажешь. Я только надеюсь — искренне надеюсь, что ты полюбишь кого-то, кто ответит тебе взаимностью. Ты даже не представляешь, как я мечтаю, чтобы ты был счастлив.
Боулджер невозмутимо отстранился. Он не поддастся, хотя ангельский голос девушки тронул его до глубины души.
— Сейчас речь не о моем счастье, — сказал он. — Когда Алек Маккензи вернулся, я, кажется, понял, почему ты оставалась равнодушна ко всем моим предложениям.
Он чуть помолчал и беспокойно откашлялся.