Старик весь возмутился.
– Да! Да! Говоришь о том, что было, – воскликнул он, – а не что есть! Да, король мне отдал великое правление[3] в Польше, потому что я ему дал этот край, я ему его защитил, я вырвал из рук силезцев… Мне принадлежало это… и больше… Если бы не я, давно бы потеряли Познань и Гнезно… Дал мне великое правление, потому что был должен и был обязан…
Старик горячился.
– Не только мне, – продолжал он дальше, – но моим детям Великопольша принадлежала, когда бы не я, Локотек[4] давно бы её не имел. Я рассчитывал на то, что тут работал для себя, не для него. Был в Короне его сторонником, держался с ней, служил ему, но что делал в этом краю, который уже за свой считал, то моё дело… Я должен был тут паном остаться… как иные…
Тут старик проглотил, видно, фамилии поморских панов, которые хотел произнести.
Добек слушал всё более серьёзно.
– Теперь, ежели я не решу вовремя что делать, – говорил Свидва, – потеряно всё… Какой мне конец готовит этот хитрый старик… кто же предвидит. Я для него камень на дороге, соль в глазу… Жадный, он поглотил бы всё, когда то, что имеет, ему трудно удержать… Чешский король Ян, крестоносцы, мазуры, все против него… Вместо того чтобы защищать Краков, он тянется к Великопольше.
Он начал издевательски смеяться.
– Отец, – сказал тихо Добек, – но это всё-таки его земли, всё-таки он наш коронованный король…
– Да! Да! Коронованный! – смеялся Свидва. – Корону я с его головы не сниму, но в Познани я – пан… В дани ему не отказываю, а выбросить себя не дам. Уже сразу я подозревал злые намерения, когда сюда молодого Казимира с женой выслал на житьё ко мне…
Теперь ему уже великое правление отдаёт, а я должен быть под ним воеводой, больше ничего?.. Из-за королевича я должен был покинуть прочь замок… понимаешь ты это?
Он смотрел на Добка, который совсем не показывал волнения.
– Отец, – начал он успокаивающе, – я понимаю, что вам, будучи здесь долгие года как бы удельным князем, теперь идти под приказы двадцатилетнего юноши, может, неприятно, но, милый пане, это королевский сын… земля королевская… Что же поделать!!
Старый Винч Свидва (так его из Винцента именовали) весь содрогнулся.
– Этого не перенесу… не будет этого! – крикнул он. – Скорее, пусть всё пропадает, чем я должен был бы терпеть унижение…
Он, быть может, погнал бы далее в признаниях, что хотел начинать, если бы выражение лица Добка, на которое он глядел, не остановило его.
Добек его возмущение не разделял, стоял холодным.
– Готовьтесь к моим приказам, в отряд под хоругвь мою, – отозвался Винч после небольшого раздумья. – Я это хотел вам сказать… Не оставите всё же меня одного… Наленчи и их родичи пойдут за мной,
– Ради Бога, отец, – прервал, подходя, Добек, – успокойтесь же. Пишите или езжайте к королю, но ему так сразу не бросайте рукавицы… Мы тут могущественны, нет слов, имеете друзей, но и врагов нам хватает… Локоток старый… прижатый… правда, но это король и пан наш… За ним стоят венгры, папа его опекает… Пан это наш, помазанный.
Вздрогнул старый Винч и гаркнул: