Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!

– Да, тетка сидела в сумасшедшем доме.

– Почему ты называешь это «сумасшедшим домом»? – обиженно осведомляется он. – Почему не «психиатрической лечебницей»?

– Я полагал, это одно и то же.

– А что ты вообще думаешь об умственном расстройстве? – сердито спрашивает психиатр.

– Это странное, аномальное состояние человека, – честно отвечаю я.

– Оно ничуть не более странное и аномальное, чем аппендицит! – выпаливает он.

– Я так не считаю. Мы довольно хорошо понимаем причины возникновения и механизм развития аппендицита, тогда как с сумасшествием все намного сложнее и запутаннее.

Не стану пересказывать все наши дебаты, суть их сводилась к тому, что я имел в ввиду физиологическую аномальность сумасшествия, а он решил, будто я говорю об аномальности социальной.

До этого времени я хоть и относился к психиатру враждебно, но на все его вопросы отвечал искренне и честно.

Однако, когда он попросил меня протянуть перед собой руки, я не удержался от искушения проделать трюк, о котором рассказал мне один малый в очереди к «кровососам». Я решил, что никому другому возможность произвести его не представится и, поскольку меня все равно уже наполовину «потопили», я могу себе это позволить. И протянул одну руку ладонью вверх, а другую – вниз.

Психиатр этого даже не заметил. Он сказал:

– Теперь переверни их.

Я перевернул, обе. Опять одна смотрит ладонью вверх, а другая вниз, – а он так ничего и не замечает, потому что все время пристально вглядывается только в одну – не дрожит ли она. Так что фокус у меня не удался.

В конце концов, после всех этих расспросов, он опять становится дружелюбным и, просияв, говорит:

– Я вижу, у тебя ученая степень, Дик. Где ты учился?

– В МТИ и в Принстоне. А где учились вы?

– В Йеле и в Лондоне. Что изучал, Дик?

– Физику. А вы?

– Медицину.

– По-вашему, это – медицина?