Ладонь Арнела сжала мою чуть сильнее, но погружение на сей раз проходило сложнее. Сложнее для Зверя, потому что внезапно я потребовала ответа на вопросы, которые он не желал давать, и сложнее для лорда Арнела, которому пришлось преодолевать сопротивление существа с высочайшим уровнем магической силы.
Но дракон справился, и в мое сознание потоком хлынули картины – светловолосая и синеглазая леди Энсан, идеальная копия своих сестер, отличающаяся от них лишь упрямым подбородком, непримиримо сжатыми губами и сталью, что проглядывала в голубых глазах. Красивая, властная, решительная, умная и расчетливая.
«Учись!» – требует она у Зверя, и в ее руке появляется клинок.
Связанный мужчина на столе взвыл при первом ударе, но его крик накрыла изящная женская ладошка. Накрыла, заставляя свою жертву умереть тихо.
«Магия целительства одна из самых сложных, тебе придется быть старательным и аккуратным. Сшей рану».
Зверь рычит, недовольный приказом. Недовольный происходящим. Недовольный тем, что приходится подчиняться ей. Его лапы созданы, чтобы терзать, хвост источает яд, клыки зудят от желания рвать плоть. Но женщина сходной с ним крови держит в руках хлыст, одно неверное движение, и звучит жестокое «Quod vera imago!». Зверь падает, сотрясаясь в агонии, и на полу оказывается Томас Агвейден. «С возвращением, малыш, – ее голос звучит издевательски. – На первый раз я тебя простила. Второго прощения не последует». Целительству она обучала не Зверя, целительству она обучала Томаса Агвейдена, удерживая его в полусознательном состоянии. Учила жестоко и жестко, применяя ментальную магию и не заботясь о том, что станет с ее учеником в итоге. Она наказывала обоих – Зверя за то, что поставил интересы носителя выше приказа, и Томаса Агвейдена за то, что осмелился нарушить приказ. Завершающим этапом обучения была совершеннейшая дикость – она наносила рану Томасу Агвейдену, и равнодушно ждала, пока он сам себя исцелит, невзирая на болевой шок и ужас. У нее был наготове еще один кандидат в помощники, и этого леди Энсан не скрывала. А я на все это просто не смогла больше смотреть и резко отдернула руку.
Досматривал Арнел.
Я же стояла, зябко обнимая плечи и искренне желая забыть обо всем, что видела.
– Вы задаете на редкость правильные вопросы, мисс Ваерти, – задумчиво произнес лорд Арнел.
Достав из кармана блокнот, я раскрыла его на нужной странице и продемонстрировала дракону свои записи:
Абсолютно точно, я знаю что:
1. Невозможно единолично безвредно ликвидировать долговременный стазис.
2. Принимая роды, доктор способен определить расовую принадлежность младенца.
3. Целитель. Целитель-дракон. Работник полиции.
Лорд Давернетти подошел к нам, обойдя Зверя, прочел написанное и сообщил:
– Мы пришли абсолютно к тем же выводам. Проверили всех сотрудников полиции. Я допрашивал лично. Затем взялись за докторов, целителей, даже до акушерок дошли, и ничего. Паскудная ситуация.
Хоть это и было крайне плохим словом, я по поводу всей этой ситуации думала примерно так же.
И меня знобило от всего этого ужаса и от трагедии одного маленького человека, в смысле дракона, который потерял сначала все, а потом больше, чем все.
– Еще вопросы будут? – поинтересовался лорд Арнел.
Я кивнула, вспоминая слова Эмбер: «Он должен быть местным. Близким к силовым структурам и аристократическим родам. Но я не могу предсказать ни возраст, ни даже приблизительно особенности. Возможно, эмпатия, сочувствие к жертвам, ощущение вины за их гибель».