В следующую секунду мистер Тоуа судорожным движением извлек пистолет.
– Praesidium! – выкрикнула заклинание защиты я.
– Edeidro! – Заклинание на драконьем вероятно имело ту же цель, что и мое – защитить от пули.
Но ни я, ни лорд Гордан не учли наличия в помещении двух весьма здраво размышляющих джентльменов. Быстрое движение – и мистер Уоллан, беззвучно подобравшийся к ассистенту, перехватил его руку с пистолетом, глухой удар – и мистер Оннер отправил преступника в не самый безопасный обморок. Когда тело мистера Тоуа упало на пол с глухим звуком, мистер Уоллан невозмутимо передал отобранный пистолет мистеру Оннеру. Мистер Оннер, деловито осмотрев оружие, сделал неожиданное заключение:
– Дамский револьвер. И стреляли из него часто, достаточно часто. Где-то в Вестернадане имеется тир, куда пускают дам?
– Имеется. – Доктор Эньо натужно откашлялся и сел на постели, гневно оглядывая творящийся вокруг беспорядок. – В поместье Арнелов. Мисс Ваерти, побойтесь бога и покиньте мою спальню, я совершенно не желаю стать причиной уничтожения вашей репутации.
Я грустно улыбнулась его попытке выглядеть суровым и мужественным даже в такой ситуации, и покинула супружескую спальню четы Эньо.
Спустя четверть часа мы собрались в больничном отделении дома доктора у постели мистера Илнера. Мой конюх спал, погруженный в лекарственный сон, и выглядел совершенно здоровым.
– Успели, – с порога сообщил мне чисто вымытый и на ходу завязывающий галстук доктор Эньо. – Хотя, должен признать, еще никогда мне не доставляли пациентов столь… неординарным образом, но лорд Давернетти, едва… мм-м… вернулся в человеческое состояние, пообещал оплатить ремонт выбитого стекла. Мисс Ваерти, а вы не подскажете, что это за плащ такой? У меня стоят не самые тонкие стекла, но на мистере Илнере ни царапины, как, впрочем, и на этом извращении над модой, в которое его завернули.
И доктор указал кивком головы на плащ миссис Макстон, небрежной кучкой возлежащий в углу.
– Это же мой пла… – начала было моя домоправительница, после чего направила весьма выразительный взгляд на меня.
Я сделала вид, что не понимаю, о чем речь, и огладила одеяние, которое мне успела принести миссис Макстон, благо лавка готового платья находилась рядом с домом и соответственно врачебным кабинетом доктора Эньо. Новое платье было безупречно-синего, поистине королевского цвета, но существенно уступало в теплообеспечении моему шерстяному платью, а потому миссис Эньо любезно предложила мне белоснежную пуховую шаль. В результате мы с доктором Эньо были в белом хотя бы частично и полностью соответствовали стерильно-белой цветовой гамме больничной палаты.
– Лорд Гордан, – между тем деловито продолжил врач, – я бы хотел заявить о покушении. Вы примете заявление здесь или же мне придется проехать в полицейское управление?
– Я вызвал констебля, – сдержанно уведомил младший следователь.
– Замечательно! – Несмотря на чудовищность произошедшего, доктор Эньо казался живее всех живых, как минимум в данном помещении. – Мисс Ваерти, я так понимаю, вы намереваетесь забрать у нас мистера Илнера.
– Да, – подтвердила я, – и мистера Илнера, и вас.
Доктор Эньо вопросительно выгнул седую бровь, выражая искреннее недоумение. Я, пользуясь отсутствием миссис Эньо, высказалась прямо:
– У вас уже весьма продолжительное время имеются проблемы с дыханием. Мне очень жаль, доктор Эньо, но эту ночь вы проведете в доме профессора Стентона.
Несколько растерявшись, врач в поиске поддержки взглянул на миссис Макстон и получил безапелляционное:
– Если мисс Ваерти сказала, что вы переночуете в доме профессора Стентона, значит, вы переночуете в доме профессора Стентона. И не смейте возражать, иначе я лично очень откровенно поговорю с миссис Эньо и передам ей слова мисс Ваерти о запущенной чахотке или что там у вас с дыханием, и миссис Эньо, а она уроженка гор, как и я, клянусь вам, пригонит вас сковородой, чугунной. И у нее даже хватит на это сил!