– Анабель, – стоящий на коленях дракон сумел поднять голову, – что вы творите?
– Пытаюсь всеми силами предотвратить казнь невиновного. И, поверьте, я сделаю абсолютно все, что смогу. Ваш выбор только в одном – вы подчинитесь мне по своей воле или же попытаетесь противостоять… в этом случае трансформация произойдет против вашей воли.
Дракон дернул головой, из идеальной прически выбились темные пряди, падая на его слишком изящное для дракона лицо, и Гордан прорычал:
– Почему?!
Что я могла ответить ему? Что это лучше, чем предаваться рыданиям о потерянной жизни? Что это правильно, потому что я абсолютно убеждена в его невиновности? Или что это просто попытка почти осознанного самоубийства на фоне страшного понимания, что терять мне уже нечего?
Несмотря на признание того факта, что помешать мне он не в силах, лорд Гордан подчиняться отказывался. Меня это не особо волновало, но едва мы покинули гостиную, младший следователь, сумев преодолеть мое заклинание, прорычал моим домочадцам: «Это может ее убить!» К его искреннему потрясению, на его слова никто не обратил ни малейшего внимания. И тогда, не привыкший, видимо, в принципе сдаваться, Гордан, которого волокло заклинанием в освобожденное подземелье, выкрикнул: «Я Зверь! Я могу ее убить!» Менее всего он ожидал, что после этих слов мистер Уоллан достанет ружье, мистер Оннер внушительный тесак, а поддавшаяся дурному влиянию нашей не самой законопослушной компании миссис Эньо поинтересуется: «Мистер Оннер, могу я позаимствовать одну из ваших чугунных сковородок?» Апофеозом идиотизма ситуации стало появление доктора Эньо, который, осмотрев наши полные мрачной решимости лица, извлек из кармана скальпель и, высвободив тот из стерильного чехла, заявил: «Я с вами».
Невозможно передать словами то выражение, что обрело лицо лорда Гордана.
Добила его Бетси, сбежавшая по ступеням вниз с охапкой свечей в руках и моей тетрадью с записями. Тетрадь она передала мне, свечи бросилась расставлять сама, уверенно и решительно, так что даже непосвященному стало бы ясно – она делает это не в первый раз. Далеко не в первый. И лорд Гордан перевел потрясенный взгляд на меня.
– Будет больно, – все, что я могла сказать ему.
– Остановитесь, Анабель, – напряженно попросил он.
Могла ли я остановиться?
– Volant! – Заклинание левитации подняло дракона и опустило в центре уже существенно оплавленного камня-основания.
Я подумала, что лорду Гордану следовало бы раздеться, но с другой стороны – я не была уверена, что сумею удерживать одновременно два заклинания, а потому о сохранности его одеяния решено было не думать.
– Вы рискуете! – с отчаянием воскликнул полицейский.
– Я знаю… – едва слышно ответила ему.
И, вдохнув, произнесла на выдохе, наполняя заклинание всей своей силой:
– Transformatio!
И чудовищный рык вырвался откуда-то глубоко из горла лорда Гордана. Рык, рев и снова рык. Содрогнулись стены подземелья, затрещали свечи, с изумлением воззрились на молодого полицейского мои домочадцы и доктор Эньо. Такой мощи, такой первобытной силы, такого уровня сопротивления заподозрить в худощавом молодом мужчине было бы сложно, но я ожидала примерно этого.
– Potest!
И Гордан упал на камень-основание, хватая воздух ртом и слыша треск собственного позвоночника. К сожалению, его тело желало пройти трансформацию по уже известному пути, опираясь на возможности оборотней, мне же необходимо было пробудить возможности дракона. И пробудить, игнорируя очевидное желание дракона не перерождаться.