Что он мог сказать мне?
Судя по взгляду дракона, многое, но лорд Арнел молчал, глядя поверх меня на метель, на город, чьи огни потускнели из-за снегопада, на Гору, что являлась ему и домом, и тюрьмой одновременно.
Несколько мгновений напряженного молчания, и едва слышное:
– Я желаю вам счастья, мисс Ваерти. Вы его достойны.
Когда он уходил, я смотрела на него, на гордого, прямого, сильного дракона, которого ничему и никогда не сломить, и мне было больно. Не за себя, я же практически спаслась, но за него… мне было больно.
И, резко отвернувшись, я заставила себя смотреть в окно, на снег, который метель швыряла о стекла, на холод – что способен сковать все что угодно, на гору – способную выдержать даже самый сильный удар.
А в следующий миг я перестала дышать, потому что на покрытом инеем стекле полицейского управления вдруг появились слова, словно нацарапанные когтем:
Безумие какое-то! Воистину абсолютное безумие! Но есть одна деталь, на которую я не могла не обратить внимания – «без пять».
И, сорвав с руки перчатку, я торопливо написала обличительное:
Ледяной ветер ударил в окно, стирая надписи, снова покрывая инеем стекло, и на нем появилось лишь два слова:
О мой бог…
Меня подобное мало устраивало. И под изумленным взглядом мистера Илнера, я, решив поберечь ногти, достала карандаш и тупым его концом приписала ниже:
Вновь порывом ветра стерло все надписи, изморозь закрыла пустоты, стекло осталось заиндевелым и только.
И сколько я ни ждала – ответа не было.
Открылась дверь кабинета лорда Давернетти, ко мне медленно подошли, и я услышала слова лорда Гордана: