Пока мы переглядывались, Пятница в своей тетради принялся набрасывать план подводной лодки.
VI
Порох, который мы достали из арсенала, смял стальную дверь, и Барнаби выбил беспощадно деформированную металлическую пластину. В центре салона лежал на столе упакованный в смирительную рубашку, точно мумия, человек. Я прорезал прореху в мешке на его голове перочинным ножиком.
За тканью То Самое распахнул глаза. Он судорожно вдохнул и бешеными глазами следил за ножом, которым я освобождал его из плена. Закончив, я отступил на шаг. То Самое сел и слез со столешницы, расправил плечи. Внимательно посмотрел мне в глаза.
– Берете в команду?
– Берем, – уныло отозвался я.
– Ну все, за ваши головы теперь полагается большая награда, – весело заметил Батлер.
– За твою тоже.
– Меня принудили, так что суд меня оправдает, – парировал этот ненормальный. То Самое, потирая и разминая запястья, спросил:
– Что с капитанским мостиком?
– Захватили. Когда есть план помещений, отрезать всех друг от друга – раз плюнуть. Задраил переборку – и разбирайся себе… А откуда ты планы достал, приятель? Это же государственная тайна.
– К несчастью, у людей короткая память. Полагаю, Лунному обществу не сообщили, что я, возможно, принял участие в разработке наутилусов, до того как сбежать в Трансильванию. Быть может, они даже позабыли, что наутилусы изобрели не в Великобритании. Вечно такая ерунда с трофеями. Все из-за повышенной секретности: от своих тоже данные утаили.
То Самое обвел комнату спокойным взглядом и остановил его на разбитой вазе.
– Династия Мин… Очень жаль.
– Это месть, – ответил Барнаби. Полагаю, он имел в виду месть за снисходительное обращение в давешнем письме. То Самое, с интересом постукивая по дверцам, обошел стоящие вдоль стен черные палисандровые витрины, инкрустированные бронзой, и наконец вытащил из недр одной из них бокал. Кинув взгляд на стоящие внутри сервизы, я обратил внимание, что на каждом приборе стояло клеймо в виде буквы N, обрамленной девизом «Mobilis in Mobili»[64]. Будем молиться, что N – это не очередное незнакомое мне подразделение или некое должностное лицо из Уолсингема.
То Самое легко извлек из витрины бутылку.
– Что за небрежное отношение к «Берри Бразерс энд Радд»! Как они вообще могли выбрать моей камерой этот салон? Лунное общество пало. Эх, сюда бы сейчас музыкальный квартет… – вздохнул он. Ножом искусно извлек из бутылки пробку, вдохнул ее аромат, нахмурился и наполнил бокал.
– Это военная субмарина, – заметил я, чувствуя, что начинаю терять терпение.
Освобожденный пленник разглядывал винные ножки[65], стекающие по стеклу.
ebooksa