Похититель детей

Зрячий глаз Преподобного впился в Капитана так, что Капитан не на шутку испугался, не читает ли Преподобный его мысли.

– Но, ваше преосвященство…

Капитан запнулся. Один неверный шаг – и его самого могут заклеймить, как еретика.

– Но вот о чем я думаю, ваше преосвященство: быть может, для остальных детей это – не лучший способ?

Преподобный сузил глаз и склонил голову набок.

– Не лучший способ?

Капитан понял, что промахнулся с выбором слов.

Преподобный шагнул к нему.

– Вы полагаете, что разбираетесь в сих материях лучше Совета?

«Лучше людей, бичующих себя плетьми? Людей, в любой момент готовых донести на собственного соседа, брата, сестру, жену? Да, безусловно». Но Капитану еще не надоело жить, и потому он, как и во множестве других случаев, предпочел не высказывать того, что думает, вслух.

– Что вы, ваше преосвященство, никто в мире не может разбираться в этих материях лучше Совета. Я всего лишь подумал о том, как эти мальчики могли бы послужить Совету наилучшим образом. Не могли бы вы ненадолго предоставить их мне?

Во взгляде Преподобного мелькнуло презрение. Капитан изо всех сил старался скрыть свои истинные чувства: одно лишь слово этого человека – и он повиснет на кресте рядом с Питером.

– Капитан, Господь в бесконечной милости своей уже вознаградил сегодня ваши труды, не оставив их бесплодными. Не просите же более того, что необходимо.

– Безусловно, ваше преосвященство, – с легким поклоном ответил Капитан, понимая, что уже зашел слишком далеко. – Сегодня Господь был более чем щедр ко мне.

Преподобный оглянулся на охранников.

– Отведите их к пруду и подготовьте.

На лицах мальчишек отразился ужас, и Капитан понял, что еще не раз увидит эти лица – в ночи, когда туман подступит к его порогу.

Ввалившись в хижину, Капитан задернул дверь плотным вышитым гобеленом в надежде заглушить как можно больше звуков, доносящихся с площади, привалился к косяку и глубоко вздохнул, пытаясь хоть немного прояснить мысли и облегчить душу.

Домицилия, одна из немногих людей, которым он мог доверять – к счастью, еще не все на этом острове посходили с ума, – вычесывала колтуны из волос мальчика. Поразительно! Как изменился мальчишка, стоило только умыть его да причесать! По глазам Домицилии было видно, что появление этого ребенка тронуло ее до глубины души, и Капитан чувствовал то же самое. Когда же рядом в последний раз был ребенок – или вообще хоть кто-нибудь, чье тело не изуродовано, а кожа не почернела?

Дэнни приканчивал миску картофеля с мясной подливой. Осушив кружку, он поставил ее на стол. Но вдруг из-за занавесей донесся приглушенный крик боли. Прекратив жевать, Дэнни отпихнул тарелку, словно не хотел, чтобы она напоминала ему о том, что он сделал, закрыл лицо ладонями и снова заплакал.