Круг замкнулся

Ничего не сможете сделать.

Белянка рванулась, истратив последнюю каплю себя.

И свет погас. Темнота и безвременье захлестнули ее с головой.

Глава 29

Колышек мягко входил в землю под ударами плоского камня. Стел вытер локтем переносицу, взглянул на палатку и ухмыльнулся – на совесть, хоть чему-то хорошему он здесь научился. Впрочем, не только он – три неровных кольца шатров уже протянулись по сосновой роще. Улицы, разделяющие лагерь на хоругви, чуть петляли среди медовых стволов, а тени полосами чертили заросли шиповника и терна, насыпи прошлогодней хвои вокруг палаток, высокий муравейник, неразожженные кострища и пару фургонов.

Будто бы как и на любой стоянке в степи, да не совсем. Теперь все иначе: они не дома – они в лесу. В сердце древнего Леса. Здесь зародились магия и жизнь. Со времен последней лесной войны и переселения в степи никто из горожан не забирался так глубоко в лес. Никто не обнажал здесь мечей, не выжигал деревень. Тысячу лет под густыми кронами бурлила своя неведомая жизнь.

А теперь все изменилось. И Стел оказался частью той силы, что нарушила вековой порядок.

Движение у правого фургона оборвало тяжелые мысли – мелькнул серый силуэт и тут же скрылся за главным шатром. Кто-то тайно проник в обиталище служителей Сарима, пока те уединились для вечерней молитвы.

Стел облизал пересохшие губы, коснулся прохладной рукояти меча и поспешил во внутренний круг палаток. Безлюдно и тихо. Скоро лагерь наполнится привычным гомоном, бряцаньем, дымом, забурлит в котелках похлебка, а пока лишь несколько оруженосцев и строителей увлеченно заканчивают работу и не обращают никакого внимания на праздного ученого.

Огибая главный шатер с противоположной стороны, Стел готовился к худшему и вспоминал простые и стремительные заклятия. Но очертания сутулой хрупкой фигурки вмиг вывернули все наизнанку.

Рани!

Прости и помоги, Сарим! Сумерки ее забери, что она делает?!

Рани выждала еще немного, а потом выдохнула, одернула рубаху, заправила за уши растрепанные кудряшки и пошла своим обычным – широким и прыгающим – шагом прочь от лагеря.

Вытаращив глаза, Стел с трудом промолчал и двинулся следом на безопасном расстоянии, чтобы никто не заподозрил слежку. Желание проснуться навязчиво колотилось в горле, но это не снилось: лес, полный скрипов и шорохов, запахов хвои, реки, прелой подстилки – лес был неумолимо настоящим.

Шагах в пятидесяти от внешнего круга палаток, у широкого дуба, Рани свернула с тропинки в заросли терновника. Стел прислонился к дереву и выждал пару ударов сердца, чтобы привести в порядок дыхание.

Внизу зеленел холм с одинокой сосной и хижиной, а справа между деревьями виднелись река и край поляны, пестрый от жителей деревни Луки – там заканчивались проводы. Проводы той самой тетушки Мухомор, которой Стел оказался обязан жизнью, если верить словам темноволосой ведуньи.

Как можно бесшумнее Стел обогнул дуб, медленно раздвинул кусты и заглянул внутрь. На крохотной полянке, со всех сторон закрытой густыми зарослями, Рани была не одна – в зеленоватых сумерках ее ждали три оруженосца.

– Явилась, красавица! – ухмыльнулся один, тощий и прыщавый.

Второй, пониже и покурносей, кивнул:

– Мы уж заждались, – кажется, это был Кори, оруженосец Рокота.