– Потому что ты плачешь, а не кусаешься. И потому что я люблю того, кто любит меня, а не пытаюсь перешить целый мир по своей выкройке.
– Не всем так везет, – Ласка утерлась рукавом.
– Но тебе повезет обязательно, – немного грустно вздохнула Белянка. – Вот увидишь.
На душе стало тихо и светло. Куда-то ушли обида и боль, и осталась только тишина. И пусть дурные предчувствия разъедают под ногами землю, пусть стоят под дверью рыцари и злится Горлица. Будь что будет – нужно набраться смелости и принять неизбежное.
Глава 34
Солнце вливалось сквозь откинутый полог палатки, и слезились спросонья глаза. Болело все: руки, спина, плечи, ноги и даже пресс. Будто вчера Стел дрался с кем-то насмерть – и проиграл.
Щебет птиц, потрескивание костра, постукивание поварешки о котелок разгоняли остатки сна. Волнами дурноты накатывали воспоминания, и хотелось снова заснуть – крепче прежнего, – заснуть и не просыпаться уже никогда.
Потому что вчера Стел и вправду дрался насмерть. С самим собой. И проиграл.
В битвах с самим собой победителей не бывает.
– Каша, – раздался негромкий, с хрипотцой, голос Рани. – Остынет – не жалуйся.
Загремели миски в подтверждение ее слов. И новая порция воспоминаний заставила Стела поморщиться. Ночью Рани плакала у него на плече – буквально призналась в любви, а он в ответ говорил с ней об Агиле.
Об остальном лучше и вовсе не вспоминать.
Какое жуткое пробуждение. Будто с похмелья. Уж лучше бы на самом деле напился вчера!
Выдохнув, Стел выбрался из палатки, взглянул на Рани – она знакомо, по-кроличьи подергивая носом, уминала кашу. Так обыденно и привычно! Будто и не было смертельного вечера, неловких слов и слез.
Стел спустился к реке, поплескал водой в лицо и вернулся к костру. С ежика волос срывались капли, кругами темнели на штанах. Рани носком сапога подвинула миску с кашей, достала коробочку с табаком и принялась за самокрутку.
Заварив чай, Стел взял слипшуюся кашу и наконец-то оторвал от земли взгляд.
Рани смотрела открыто и прямо, одно за другим пуская колечки мохнатого дыма, – она будто забыла прошлую ночь.
– Утро наступило, – подтвердила она невысказанные мысли.
Над чашкой в ее руке поднимался пар, смешивался с табачным дымом и лучами солнца, просеянными листвой. Белесые клубы сочились золотистыми сполохами, перетекали, окутывая крохотную фигурку Рани, вплетаясь в нелепые кудряшки, путаясь в коротковатых ресницах. И за этой завесой она пряталась так же надежно, как и за выверенным молчанием. Губы не кривились в горькой улыбке, глаза не блестели слезами. Ни единая капля тепла не вырывалась наружу – только спокойствие и покорность.
Как она это делает?
ebooksa