Он всегда считал ее сломанной, лишенной радости и чувств, замкнутой на себя и свою боль. Но что, если ему стоит поучиться у нее самообладанию? Что, если…
– Жуй-жуй, глотай? – усмехнулась она сквозь сжатые зубы, хлебнула чай и глубоко затянулась.
– Я же просил тебя не курить… – выдал внезапно Стел и прикусил язык: это надо же быть таким идиотом? Ничего лучше не придумал?
– Твое дело – мою жизнь спасать, – она наклонилась вперед и выпустила ему точно в лицо пару колечек дыма. – А мое – губить.
– Рани, я…
– Вот только не надо. Хватит! – едко отрезала она и прикоснулась кончиками пальцев к тыльной стороне его ладони.
– Я… – он посмотрел ей в глаза и осекся.
– Не надо, – прошептала она обветренными тонкими губами и покачала головой.
– Хотел сказать «спасибо» за завтрак, – соврал Стел.
Она только фыркнула и бросила окурок в огонь.
– Что теперь делать собираешься?
Действительно, что? Вечером придется читать лекцию сельчанам. И нужно что-то придумать с Рокотом…
Зашуршали кусты.
Рани навострила уши, переглянулась со Стелом.
Из-за коричневых свечек камышей и созвездий осоки торчала белобрысая макушка. Стел осторожно взял меч и подошел – в засаде сидела знакомая девочка-ведунья, тоненькая, по-детски нелепая, в застиранном сарафане. Она коротко взглянула на меч, потом посмотрела на голый торс Стела и потупилась в землю – щеки запылали.
– Вот уж кого не ждал! – хмыкнул он, чтобы потянуть время, а в голове цеплялись друг за друга мысли, закручивались вихрем. Зачем она пришла? Как ее переманить? Она ли подожгла тогда рыцарей?
– Вот уж тоже не ждала! – Белянка вскинула подбородок и посмотрела ему в глаза. – Почему ты здесь? Остальные чужаки на другом берегу.
– Так, может, тогда мы и не чужаки вовсе? – Стел широко улыбнулся. – Чаю?
Белянка заглянула через его плечо и вновь насупилась.
– Ты мне не друг, чтобы чай с тобой пить.