— Садитесь, — предложил сенатор Уорд и показал на лежавший на столе пирог. — Не хотите кусочек? Или еще чего-нибудь? Я угощаю.
Джон Дори сделал паузу, размышляя над тем, не пытается ли сенатор Уорд поддеть его, предлагая еду, и при этом прекрасно зная, что обычная пища не способна была насытить Сумеречных. Только кровь.
Дори проигнорировал попытку подшутить над ним и сразу перешел к делу:
— Сенатор, я хотел бы обсудить с вами наше предложение, касающееся Закона о правах Сумеречных. Как я понимаю, вы читали проект Закона в его нынешнем виде. Я хочу знать, что мы можем сделать, чтобы вы его поддержали, и есть ли у вас какие-нибудь вопросы относительно содержания предложенного закона.
Сенатор Уорд откусил кусочек пирога и молча прожевал его.
— Я полагаю, Сумеречные хотят иметь те же права, что и остальные американцы. Меня волнует, сколько средств будет потрачено на принятие данного закона и, если честно, его необходимость, учитывая процент Сумеречных от общего числа населения, а также тот стиль жизни, который они предпочитают вести.
Дори кивнул. Похоже, все оказалось намного сложнее, чем он думал.
— Справедливое замечание. Однако во всех согласованиях — к примеру, тех, что касаются Закона о правах недееспособных американцев — одним из определяющих моментов являются расходы. Пандусы для инвалидных колясок, оборудование переходов для слепых и глухих людей — все это стоит денег. А для нашего общества важно, чтобы люди с ограниченными возможностями чувствовали, что их права не ущемлены, и что они без риска для здоровья и жизни могут ощущать полноту жизни. Большинство этих людей не просят ничего такого, чего не было бы у всех остальных, им нужно лишь равенства возможностей.
Сенатор Уорд глубоко вздохнул.
— Я это понимаю, но не думаю, что мы можем сравнивать перечисленные вами группы с Сумеречными. Сумеречные — относительно новая группа, и они являются абсолютным меньшинством от населения нашей страны. Кроме того, и вы должны это признать, их сообщество весьма и весьма закрытое. Они практически не участвуют в культурной жизни страны за пределами этого самого сообщества.
Дори смотрел в пустоту.
Сенатор Уорд положил вилку на стол. Немногочисленные посетители закончили свой ужин и покидали ресторан. Неожиданно воцарилась полная тишина.
— Сумеречные сами выбирают свой стиль жизни и продолжают следовать ему. Я не осуждаю ваш выбор. Я не сомневаюсь, что многие Сумеречные проходят процесс возрождения из самых благородных побуждений. Но те, другие люди, которых вы упомянули, и которые являются инвалидами, они бы выбрали другую жизнь, если бы смогли. Нам придется потребовать, чтобы все правительственные учреждения во всех населенных пунктах работали двадцать четыре часа в сутки. Автобусы тоже придется перевести на круглосуточный режим. Возможно, в судах придется проводить ночные заседания. Это же касается работы избирательных участков, младшей и средней школы, колледжей — к чему все это приведет?
Дори кивнул.
— Я понимаю ваши опасения, они небезосновательны. Но это может стать отправной точкой для дальнейших дискуссий.
Слегка вздохнув, сенатор Уорд отхлебнул вино из бокала.
— Тогда давайте оставим это для следующей беседы, а я могу вас заверить, что до тех пор постараюсь сохранить мое непредвзятое отношение к данному вопросу.
На этом встреча завершилась, и Дори понял, что впереди у него еще долгий путь.
Когда три месяца спустя сенатор Уорд присоединился к числу авторов законопроекта о правах Сумеречных, это породило множество слухов о том, не возродился ли сам сенатор, не стал ли Сумеречным? Какие еще могли быть для этого причины? Однако все эти домыслы ни к чему не вели. Никто не знал истинных мотивов сенатора Уорда. Но я подозреваю, что его неожиданная заинтересованность делами Сумеречных была связана с деньгами Дори. Член палаты представителей от штата Луизиана Рубен Дрю — дочь которого стала Сумеречной — представил законопроект о правах Сумеречных в Палате представителей США, в то время как сенатор Уорд представил этот же законопроект в Сенате.
Создание и доработка законопроекта, рассмотрение которого то откладывалось, то вновь возобновлялось в течение восьми месяцев, представляли собой поразительный сплав логики, эмоций и политической показухи, и я думаю, что многие историки еще отразят этот процесс более детально[22].
ebooksa