– Я вас умоляю! Светлый Феникс слепа и глуха к искусству – к красоте любого рода!
– Но как же девочка может жить здесь, в самом средоточии красоты, и не чувствовать ее?
«Я чувствую! – захотелось сказать мне. – Я понимаю красоту, я только ей и живу! Не слушайте ее!»
– Понятия не имею, но вот, поди ж ты. Она годна лишь на то, чтобы слоняться по дому да на струнах бренчать. Совсем не знает жизни. Учу-учу ее практичности, но толку…
– О, нет, – сказала иностранка, изящно покачивая головой. – Ей никогда не стать практичной. Она не такова, как мы. Мечтательница, творец – вот кто она такая. Способна радовать взор и слух – да, но не более.
Рука сама собой взлетела к груди, как будто затем, чтоб удержать рвущееся наружу сердце. Как писал поэт, «жестокие слова из уст друзей способны резать стекла, как алмазы; блестящие, они терзают душу». Но ведь эта женщина мне не друг – отчего же ее слова так больно ранят?
– А что до Черепахи с Благословенных Островов, – продолжала она. – Многие – люди практичные, знающие жизнь, вроде нас с вами – только посмеиваются над подобными сказками. И даже над поверьями, будто ваши ткачихи вплетают в ткань волшебство. Они говорят, что только невежды имеют привычку принимать художников, поэтов и музыкантов за волшебников, за чудотворцев, непостижимых уму обычных людей. Посмеивалась над всем этим и я… до одного случая. Конечно же, я слышала о Бессмертной Черепахе, кто же о ней не слышал. Слышала… а однажды увидела своими глазами.
Острые глазки Омамы так и вспыхнули.
– Увидели? Как же это? Где?
– Я много лет плавала по морям. Некоторые говорят, будто даже в моих глазах навсегда застыло отражение морских волн. Но подобные путешествия не всегда заканчиваются удачей. Однажды, давным-давно, я угодила в шторм такой силы, что мой корабль отправился на дно. Борясь с волнами, я добралась до острова. И там, в жемчужном зареве рассвета, изнывающая от жажды, страдающая от ран, открыла глаза и увидела такое… – Она устремила взгляд вдаль, словно вновь видя перед собой открывшееся зрелище, и повертела рубин в ухе. – Берег, а на берегу – черепахи. Казалось, их вокруг сотни. Ползали они очень неторопливо. Стоишь, смотришь на черепаху и думаешь, будто она остается на месте, и только заметив следы в песке, понимаешь: на самом-то деле она движется.
– Отчего же они были так медлительны? От старости?
– Вовсе нет. Скорее, из мудрости. Долгое время я наблюдала за ними. Они позволили мне остаться в живых, как будто были наделены не только мудростью, но и состраданием.
Бабка задумчиво закивала.
– Мудрость нетороплива, так?
Гостья с притворной скромностью опустила веки.
– Может, даже более, чем старость.
Омама резко взглянула на нее.
– Сколько вам лет, вы сказали?
– Об этом я не говорила ни слова.
– И где же находится этот ваш остров?
ebooksa