Месма

— Видишь, Влад? ты люби мою девочку — она очень добрая, умненькая такая, талантливая! Ты ведь спасешь ее, правда? И меня тоже спасешь…

— Антонина Васильевна, конечно! — искренне отозвался Влад. — Я спасу и Галю и вас, тем более, что это на самом деле одно и то же… Только успокойтесь! Спасибо вам за обед и за помощь вашу посильную… А мне пора…

Он попятился к входной двери, не забыв прихватить свою папку, в которую он торопливо засунул фотографию, наделавшую немало шума. Антонина рванулась было за ним, но Мария Андреевна обхватила ее руками и прижала к себе.

— Все. Тоня, все, Владу пора, и он уходит! Успокойся, Тоня! Все будет хорошо…

— До свидания, Антонина Васильевна! — бодро крикнул Влад уже с порога.

— Спаси меня, Влад… Меня и Галочку спаси! — пронзительно вскричала Антонина, тщетно пытаясь вырваться из крепких рук соседки. Мария Андреевна не выпускала ее из своих объятий. — Мне так страшно, Влад! спаси нас с Галочкой…

Влад торопливо вышел из квартиры и плотно прикрыл за собой дверь.

Постоял немного, прислушиваясь к звукам из-за двери, за которой соседка пыталась успокоить Антонину.

Он вспомнил замечание Марии Андреевны о расшатанных нервах Антонины. Но, похоже на то, что имеет место нечто более серьезное, нежели расшатанные нервы. Антонина, в начале их встречи поразившая его своим радушием, далее вела себя как сумасшедшая. С нормальным человеком подобных метаморфоз не происходит. Однако Влад не упустил одно явно позитивное изменение в ее образе мышления: Антонина, прежде говорившая с ним исключительно о самой себе, стала теперь воспринимать себя неотрывно от своей дочери, как единое целое…

Но раздумывать о причинах этого Владу было недосуг: он попытался подвести итог сегодняшнего визита к Антонине. К сожалению, эти две в общем-то славные тетки, из которых одна явно не дружила с собственной головой, ничем ему реально помочь не смогли.

Влад вышел из прохладного подъезда на улицу, где его привычно обдало дневным жаром; от раскаленного воздуха даже пресекло дыхание… Влад побрел по Пролетарской улице, направляясь к центру, где размещалась его гостиница, продолжая размышлять.

И все-таки признать сегодняшний визит в Галин дом совершенно бесполезным было нельзя. Кое-какую полезную информацию, пусть хотя бы и косвенную, он-таки раздобыл.

Прежде всего, ему стало ясно, что Галя знает Августу. Или знала в недавнем прошлом. Именно в знакомстве с ней заключается тайна всех ее зловещих странностей.

Еще он узнал, что Августа жива и по сей день, несмотря на утверждение Самсонихи о ее смерти. Здесь ведунья точно дала маху.

Искать могилу кровожадной людоедки бессмысленно. Она живехонька и неприметно обитает в тихом, полусонном, симпатично-зеленом Краснооктябрьске.

Вот уж действительно — в тихом омуте черти водятся!

Скорее всего, Августа возглавляет какую-то религиозно-мистическую секту с явно сатанинским уклоном, и в ее сети, вероятно, в последние годы школьного обучения, и попала Галя! Несомненно, и кровь пить Августа ее научила! Вот и вся тайна… никакой мистики, никакого потустороннего тумана! И не молитвы надо на кладбище читать, не старые фотографии вместе с записками фотографа на заброшенной могиле сжигать, а разыскивать страшную преступницу, выводить ее на чистую воду и отдавать в руки правосудия. Ее давно ожидают суд и расстрел. Женщин вроде как в Советском Союзе не расстреливают, однако к военным преступлениям это правило не относится. Августа же является махровой военной преступницей, от злодеяний которой волосы встают дыбом!

Это единственный путь, чтобы воздать людоедке по заслугам и полностью освободить Галю от ее так называемой «власти»…

Вернувшись в гостиницу, Влад направился прямо в свой маленький уютный номер. Итак, он нашел должное объяснение всему происходящему. Вот только где искать Августу? Ни Антонина, ни Мария Андреевна помочь в этом ему не смогли.

И единственным источником сведений об Августе остаются записки-воспоминания фотографа. Они ведь охватывают период аж до начала 60-ых годов… возможно, дальше в этих записках найдется хоть какая-нибудь информация, где может сейчас находиться Августа? Из подвала она выселилась, конечно… Но вот куда потом делась? И еще вопрос неясный пока: стали ее деяния известны городской общественности или нет? Неужели все это так и осталось тайной, которую поведал миру перед самой смертью ее сообщник-фотограф? Если нет, почему Антонина с Марусей об этом даже не слышали? Возможно, об этом знали соседи по дому, но где их сейчас найдешь… Больше половины, наверное, поумирали уже давно…