Месма

Этих выигранных минут Прохору хватило, чтобы доползти до двери… Из последних сил он приподнялся на руках и ухватился за дверную ручку.

— Помогите… — прохрипел он. — Господи, помоги…Августа! Августа… — исступленно начал звать он. — Спаси меня! Они… нападают… Спаси меня, Август…

Он почувствовал, как крысы принялись напрыгивать на него. Одна пробежала по спине. Другая по ногам, сразу две забрались ему на лопатки, а оттуда на плечи…

— А-а-а!! — в ужасе заорал Прохор Михайлович, переворачиваясь на спину. — Господи, помилуй… Помогите!! Спасите!! Августа-а-а!!!

Еще секунда-другая, и крысиные зубы вопьются в его тело сразу и везде.

Он еще раз приподнялся, стряхивая с себя нескольких крыс и с размаху ударив в дверь обломком стальной трубы. Дверь заходила ходуном, и крысы сразу невольно замешкались.

И тут — Она пришла…

Прохор очнулся и с трудом попытался приподнять голову.

— Лежи и не двигайся, — раздался над ним в темноте строгий женский голос.

Он разлепил непослушные, будто налитые свинцом, веки. Прямо над собой он увидел прекрасное бледное лицо, темные волны длинных волос, спадающие вниз по обе стороны его…увидел огромные, темные, с глубинной чернотой глаза под дугами черных бровей — как на древней византийской иконе. Она… Августа…

Он лежал на кровати, а она сидела на ней же, рядом с его грудью и смотрела на него сверху вниз. На ней была только ночная рубашка — белая и длинная; сквозь тонкую ткань он ощущал волнующее и живительное тепло ее сильного, гибкого и упругого тела. Это тело было так близко к нему! Так близко…

— Ты пришла… — прошептал он чуть слышно. — Ты пришла… Августа! А где они?

— Кто? — Августа показалась слегка удивленной.

— Как «кто»? Крысы!

— Ах, крысы… Да, здесь действительно было полно крыс. Я подоспела вовремя… Они уже ползали и бегали по тебе, как по своей добыче.

— Но где же они? Они… здесь?

И Прохор попробовал повернуть голову, чтобы оглядеться, но Августа не дала ему сделать этого. Она положила свои длинные пальцы ему на лицо.

— Я же сказала: не двигайся! Ты на волоске от смерти, Прохор… Довел себя до полного истощения. И сам едва не пошел на обед крысам… Вот до чего тебя довело твое идиотское геройство.

— Прости меня, Августа… Пожалуйста, прости!

Августа убрала ладонь с его лица и отвернулась. Ее сильные роскошные плечи едва серебрились в полумраке в тусклом свете лучины.